В СССР я повидал все. Игорь Валентинович Окунев

Мне ничего не оставалось, как нанести ему ответный удар. Потом, обменявшись еще несколькими ударами, мы, как ни в чем не бывало, мирно разошлись. Обиды друг на друга не держали и остались друзьями.

      Один мой сосед, родом из Обнинска, очень богато одевался. Его отец был каким-то крупным начальником на атомной электростанции того города. Особенно шикарными у этого парня были ковбойские сапоги. Приходя на квартиру, он всегда оставлял их за дверью нашей комнаты. Однажды, уже поздней осенью, я проснулся ночью. Туалет располагался далеко во дворе дома. На улице был проливной дождь, и мне не хотелось выходить из помещения. Недолго думая, я использовал в качестве туалета сапоги этого парня. Утром, собираясь в институт и одевая сапоги, он бормотал:

      – Крыша подтекает. В сапоги накапало.

      Вскоре у нашей хозяйки поселилась одна очень красивая женщина лет тридцати. С ее слов она была литовка. Обрадованный, что я могу похвастать своим знанием литовского языка, я обратился к ней на литовском. Но она почему-то не стала говорить со мной на своем родном языке.

      Мне иногда приходилось видеть, как эта женщина занимала деньги у моих соседей. Но я не придавал этому никакого значения – у меня она вообще ничего не занимала. Через несколько месяцев женщина бесследно исчезла. Мои соседи подняли тревогу – сумма, которую она у них заняла, оказалась огромной. Найти женщину и вернуть деньги не удалось.

      Учеба в институте шла своим чередом. Мне очень нравились лекции по высшей математике, которые читал профессор Смирнов. Я с большим удовольствием посещал эти лекции. Лекции других преподавателей мне откровенно не нравились.

      Практические занятия по Истории КПСС у нас вел один преподаватель, который был участником войны и дошел до Берлина. На самом первом занятии он почему-то поднял меня и попросил что-то рассказать из истории КПСС. Если бы это случилось в моем родном Борисоглебске, я бы мог успешно и не менее часа говорить об этой истории. И, действительно, начал я довольно бодро и красноречиво. Но потом я вспомнил, что нахожусь в Москве. Меня опять охватил комплекс неполноценности. Речь моя стала неуверенной, и в итоге я со стыдом замолчал. Указывая на меня, преподаватель сказал:

      – Обратите внимание на этого студента. Он очень смелый парень.

      На последующих занятиях тема Истории КПСС этим преподавателем уже больше не поднималась. Его стихией стали рассказы о войне.

      Мне запомнился один его рассказ. На войне он был знаком с человеком, у которого немцы расстреляли всю семью. Этот человек поставил себе цель убить 100 немцев, чтобы отомстить за смерть своих близких людей. Всякий раз, когда вели пленных немцев, он хватался за оружие, чтобы открыть по ним огонь. Все его товарищи в этот момент бросались к нему, чтобы остановить бессмысленное убийство. Иногда они не успевали. Перед концом войны его счет уже перевалил за 70.

      Приближалось к концу первое полугодие моего обучения в МАИ. Мне предстояло сдавать первую в своей жизни сессию. Оказалось, что успеваемость студентов