Рыбка по имени Ваня. Надежда Нелидова

везут, везут-и-везут, везут-и-везут».

      Утром тётя Оля ушла на работу, а они поехали в Останкино. Когда там назвали цену входного билета, тётя Юля сказала: «Однако», – и осталась внизу читать журнал.

      А Петька с мамой поехали в лифте на верхушку башни. Мама зажала ему уши и велела открыть рот. Потому что тётя Юля предупредила, что от быстрого подъёма у маленьких детей запросто лопаются барабанные перепонки.

      Наверху была такая большая круглая, прозрачная веранда, и все фоткали. Сверху Москва оказалась очень зелёной. Деревья были похожи на салат в бабушкином огороде. А домов в них почти не видно. Они походили на детали «лего», которые Петька однажды рассыпал в траве и находил потом всё лето.

      И там был толстый стеклянный пол, который может выдержать целый танк. Один дядька начал прыгать и подмигнул Петьке: «Слабо?». И Петька тоже начал прыгать. Главное, не смотреть вниз.

      А одна толстая тётенька посмотрела вниз и сразу села на корточки, а потом и вовсе встала на четвереньки. На ней было платье короткое, как на девочке, и оно задралось. Все смеялись и тянули к ней руки, чтобы помочь переползти по стеклу. А она пищала: «Ой, боюсь, боюсь!».

* * *

      Потом они поехали в Третьяковку. Тётя Юля, которая всё знает, авторитетно сказала: «Здесь уже всё не настоящее. Ре-про-дук-ции! За что только деньги берут, народ дурят?».

      А старушка, с брошкой на жакете, сказала: «Что вы выдумываете?».

      Залам не было конца, они переходили друг в друга. Петька с тётями устали ходить и решили отдохнуть в буфете. Там на своём языке лопотали настоящие, живые иностранцы! А хохотали совсем по-нашему, по-русски. Они себе набрали полные столы разной еды.

      Тётя Юля увидела цену кофе и бутербродов с колбасой, и сказала: «Однако!».

      Вернулись и сели на диванчик в центре зала. Мама вытащила из сумки влажные салфетки, бутылку холодного чая и коробку с морожеными блинчиками, с мясом и джемом. То есть они утром были мороженые, а сейчас как раз растаяли. На них все смотрели. Петька боялся, что старушки с брошками прогонят их, но ничего.

      Мама сказала: «В греческом зале, в греческом зале!» – и они с тётей Юлей начали фыркать, трястись и давиться от смеха, брызгая крошками. Хотя чего здесь смешного?! И эти женщины ещё учат Петьку, как вести себя в приличном обществе!