Культурный код. Секреты чрезвычайно успешных групп и организаций. Дэниел Койл

в том, что касается еды, пополнения боеприпасов и ротации войск. И тем и другим приходилось иметь дело с отупляющей рутиной и неподдельным ужасом – с тем, из чего состоит жизнь на фронте. Все ненавидели холод и сырость, всем хотелось домой. Эшворт писал: «Процесс взаимной эмпатии противников был вызван пространственной близостью в позиционной войне и усиливался от того, что вероятные действия противника подтверждались последующими событиями. Более того, познакомившись с “соседом” в траншее по ту сторону нейтральной полосы, каждый солдат понимал, что противник испытывает такой же стресс, так же реагирует на происходящее и, значит, не слишком отличается от него самого».

      Локальные перемирия наступили в начале ноября. Англичане и немцы обычно привозили еду на позиции примерно в одно и то же время. Пока солдаты ели, стрельба прекращалась. На следующий день ситуация повторялась – в то же самое время. И на следующий. И на следующий. Кратковременные перемирия распространились и на другие ситуации. Когда начинался сильный дождь, затруднявший передвижения, обе стороны прекращали стрельбу. На некоторых участках в холодные ночи солдаты с обеих сторон выходили на нейтральную полосу, чтобы набрать сухой соломы для подстилки; они не стреляли друг в друга, позволяя каждому заниматься своим делом. Неформальный уговор не открывать огонь распространялся на пути снабжения, туалеты и вынос тел погибших в бою.

      Это взаимодействие кажется несущественным, но в действительности каждый из этих небольших поступков содержит совершенно ясный эмоциональный посыл. Одна сторона прекращает огонь, становясь незащищенной. Другая сторона видит эту уязвимость, но ничего не предпринимает. Каждый раз, когда это происходит, обе стороны испытывают благодарность и облегчение от безопасной связи – «они меня видели».

      Связи укреплялись. В некоторых секторах определенные участки признавались «запрещенными» для снайперского огня, и их обозначали белыми флагами. В одном артиллерийском подразделении англичане рассказывали о «знакомом снайпере» с немецкой стороны, который каждый вечер ровно в девять пятнадцать посылал «поцелуй на ночь» и больше не стрелял до следующего утра. На другом участке английский пулеметчик несколькими очередями воспроизводил ритм популярной песни «Праздник полицейского»,[10] а его немецкий коллега отвечал тем же. Траншеи превратились в чашку Петри, в которой вызревали сигналы принадлежности. Каждый из них сам по себе не оказывал существенного воздействия. Но все вместе, повторяясь день за днем, они создавали условия и предпосылки для более глубокой связи.

      По воспоминаниям солдат можно проследить, как усиливалась эта связь. Однажды утром в конце ноября, после ожесточенного сражения, Эдвард Халс, капитан 2-го полка Шотландской гвардии, писал о неожиданном моменте эмпатии:

      Утром после атаки возникло молчаливое соглашение не стрелять, и около 6:15 утра я увидел восемь или девять немцев, головы и плечи которых

10

«Праздник полицейского» (англ. Policeman’s Holiday). Наиболее известны записи Монтагю Эвинга (Montague Ewing) и Джона Доэрти (John Doherty). – Прим. ред.