Король на горе. Александр Мазин

И тогда ладожане наверняка обломали бы зубы о его Детинец и убрались несолоно хлебавши. Тем более, не займи мы оружейную, Водимир пополнил бы запас стрел. Он ведь все на нас извел, пока брал крепость и терем. Потому-то Рюрик и побил его так легко.

      – Выходит, это мы подарили ему победу! – сделал очевидный вывод Вильд.

      Ишь как заулыбался. Приятно быть героем. Ну а теперь – еще один штришок в новую картину Вильдова мира. Пусть парень осознает: его не только лишили славы, но и ограбили.

      – Да. Мы подарили ему победу, воин! Я, мой хирд. Харра. И ты тоже. И это мы взяли сокровищницу Водимира! – Я сделал паузу, чтобы вьюнош осознал и проникся. – Она была наша по праву меча, Вильд! Это были наши богатства! И мы разделили бы их так, как делят воинскую добычу у нас, воинов Севера! Каждый получил бы долю. Я – долю хёвдинга. Ты – долю хускарла. Рюрик тоже получил бы свою долю, он ведь князь. Думаю, десятая часть была бы справедливой. Но он пожелал захапать все. И захапал. А потом еще и наградил из нашей, в том числе и твоей, добычи дружинников Гостомысла, которые, не будь нас, уже лизали бы Водимиру сапоги. Твой отец, Вильд, должен был вступиться за правду, ведь он – вождь. Выскажись он против решения Рюрика, тот не рискнул бы отнимать чужое. Но Рюрик пообещал ему землю и данников из тех, что раньше кланялись Водимиру, и твой отец решил, что слова князя и есть правда. А может, он теперь сам стал как Рюрик и его правда теперь такая же, как у его хозяина Рюрика. И не важно, что среди тех, у кого отняли добычу, не только мы, нурманы, но и ты, его сын, и Харра Стрекоза, и остальные, включая тех, кто погиб. Получается, они с Рюриком не только погубили тех отроков, но и ограбили. Так бывает, Вильд. Два самых сильных волка схлестнутся за право быть вожаком, а третий, послабее, стоит в сторонке и ждет. И если победа достанется сильнейшему большой кровью, то этот, слабый, нападет внезапно и вцепится раненому в горло.

      – Не думал, что Рюрик такой… – пробормотал Вильд. – Мне говорили – он великий воин.

      – Он был великим воином, – уточнил я. – Кому, как не мне, это знать, ведь я ходил на франков под его знаменем. Но так было раньше. Ты видишь, каким жадным он стал, а жадность свойственна слабым. Раньше, до ранения, Рюрик был силен. Теперь он слаб и потому меня не удивляет то, что он делает. Огорчает, да. Это меня не удивляет. А вот то, что каким стал твой отец, вот это меня удивило. Может, защищая слабого князя, и сам становишься слабым, – задумчиво, будто размышляя, проговорил я. А потом театрально взмахнул рукой, будто сметая сомнения: – Так или иначе, Вильд, но и по нашему Закону, и по вашей Правде казна Водимира должна была стать нашей. Ее добыли мои хирдманы и вы. Я не видел князя Рюрика в подвалах Водимира, когда там шел бой. Может, ты видел?

      Парень мотнул головой.

      – Вот видишь! Это мы добыли и делить ее – тоже нам, причем часть должна была достаться тем, кто погиб. Их родне. Так у нас полагается.

      – У нас тоже, – буркнул мрачный Вильд. – Так по Правде.

      – Да! – отчеканил я. – Так по Правде! Именно это я и сказал твоему отцу. Сказал прямо в лицо, при свидетелях. Сказал, что он предал