Всплеск чувств (сборник). Эдуард Аминов

Нью-Йорк, когда приходит рассвет.

      Перламутр Гудзона, рябь серистого океана,

      В который тянет жадный взор.

      И первозданная природа – живая охрана

      У нежных, ярких, одетых зон.

      Меняются в красках все деревья.

      Шумят, грохочут, вспенены шапки вод.

      И адом грома, торнадо и гроз кочевья

      Дохнуло от прибрежных волн,

                                    бьющихся о грот.

      Здесь человека рукотворье —

      Искусных каменных костей подворье,

      Старается сдержать

                           разгневанного Прометея

      На разум человечества вестей жалея.

      Здесь все поет к любви природе,

      И жизнь, как будто душой цветет.

      Ох, как люблю я тогда окинуть взором

      Морскую даль с больших высот.

      И дом красивый у лесопарка,

      И все пространство, что за окном.

      А песнь Синатры и Паваротти,

                                        сонеты Петрарки

      Поют здесь перед вечерним сном.

      Но, это явь – летают эскадрилья

      И огибают наш Гудзон их крылья.

      Ведь время подошло громадных ураганов,

      Сезонных ливневых и штормовых буранов.

      И темнеют высоток башни и все кручи;

      И бездыханы становятся они – неживучи,

      Зато растенья все живые, и в них

      Струится жизнь, творений не позабыв иных.

      Все дышит мощью беспредельной, мир затих.

      Как рубаи – Хайямовский мой стих.

      Предвестник зимы

      Встает луна, как вестник ночи.

      И океан уж дышит тяжело,

      И ночь над городом сурово

      Простерла серое крыло.

      А люди ждут, как на перекрестке,

      Пока средь этих высоченных башен-скал

      Продвинется штурмующая буря,

      И зимняя наступит стужа, глаза зажмуря,

      Сигарета

      Нужная штука была сигарета!

      Закуришь, когда думаешь дело швах,

      И затянувшись, дыша глубже в себя

      Задумаешся, и вроде легче в мозгах.

      Дымок выпуская бело-синий,

      Тебе кажется – ты смирный и сильный.

      Спокойно дымишь, усмиряя нервишки,

      И невдомек, что сьедаешь легкие-дышки.

      Но в тяжелейший работе сдавали нервишки,

      И сигаретой от них укрывались

                                            нервы-делишки,

      И что-то таилось, дымком

                                     укрываясь в горечь,

      Одну за другой дымя

                                 этой гадостью в совесть.

      Чтоб холодом тут каждый задышал.

      Жить так непросто!

      В первый раз

      Наша жизнь была романтикой супружества.

      Я помнил ночь, когда рядом ласкалась жена.

      То было в первый раз – прилег к ней я,

      И мы под светлую луну

      Гасили пламя страсти наяву.

      Тогда лишь к ней душа стремилась,

      Любовь избрав в ней одну милость.

      И стала избранница женой моей

      На