Фантомные боли. Лариса Голубева

это? Ты мне можешь объяснить? – спросила Лера.

      – В это можно верить или не верить, но это колдовство на смерть, – ответила Лена.

      – На мою, значит. Они думали, что я остановлюсь в своей квартире. Это же логично. И сплю я как раз с этой стороны. Получается, что Лёшка хочет меня убить не только в книге, но и вот таким способом!

      – Не обязательно. Скорее всего, Лёшка об этом даже не знал. А вот Марина… Давай ещё под ковром тут посмотрим.

      Лена отвернула угол ковролина. Глаза Леры расширились от ужаса, – под ковром по всем углам лежали свёрнутые и запаянные воском рульки.

      – Да, серьёзно она за тебя взялась, – задумчиво произнесла Лена.

      Лера стала доставать из матраса иголки.

      – Что ты делаешь?! Разве можно голыми руками! Ты хотя бы спросила. Ладно, поздно уже. Сложи их вот на эту салфетку, закопаем потом где-нибудь.

      Лена взяла другую салфетку и, не прикасаясь к рулькам руками, сложила их в пакет.

      Подруги вышли на балкон и вытряхнули содержимое пакета в большую пепельницу. Лера подожгла содержимое. Рульки загорелись, и в воздух стал подниматься густой чёрный дым.

      – Хорошо эта сука квартиру обработала. А у тебя интуиция что надо! Не зря ты не хотела сюда ехать. Сейчас эта гадость догорит, мы пепел с иголками сложим и всё закопаем, – сказала Лена.

      – Это как же надо Лёшке меня ненавидеть, чтобы желать мне смерти. В голове не укладывается. Ведь всего пару лет назад мы с ним вырвались на недельку на Крит, сидели там в тёплой воде, и он мне в любви признавался. После стольких лет жизни. Говорил, что он такой счастливый, что я у него есть. А теперь он всё то же самое говорит другой женщине. Лен, как такое может быть?

      – Может, как видишь. Я почти уверена, что эта баба сделала на него приворот. Приворот запускает совершенно другую программу, как компьютер. Объект уже не принимает самостоятельных решений, его преследуют неудачи, неприятности по работе. Он очень внушаем. Становится практически зомби. Его перестаёт интересовать его близкое окружение – дети, жена, родители. Он не видит никого, кроме объекта своей страсти. Ты же видела её фотографию, – как наш эстет мог на такую упасть без наркоза?

      Лена протянула Лере пакет с иголками.

      – Давай вытряхивай всё сюда. – Затем она набрала номер на мобильном. – Мария Ивановна, добрый день. Мы через 10 минут выдвигаемся. Да, фотографии с собой. До встречи.

* * *

      «А на кладбище всё спокойненько, от общественности вдалеке… Вот ведь привязалось», – раздражённо подумала Марина, прогуливаясь по аллее между могилами и внимательно вглядываясь в имена и фамилии на надгробьях.

      – Ну, так я здесь годами искать буду. Кому сказать, не поверят. Уже третий день по кладбищам хожу. Чёрт бы её побрал! Не умирали, что ли, эти Валерии?! – вслух сказала она.

      Марина уже практически повернула назад, как вдруг её взгляд упал на одну плиту, надпись на которой гласила: «Валерия Константиновна Зотова, 1945–2001».

      «Ну наконец-то!» – радостно подумала Марина.

      Она оглянулась по сторонам и присела у могилы.

      – Ну вот, место