Дорога домой. Андрей Бинев

какой? – развел руками Ведомственный. – Хороший пример! Батя выпил, дело сделал, да еще и задницу свою сберег! Чем не пример?

      – Это-то всё так, Вовчик! – Марина Ильинична прильнула к мужу (разговор происходил в постели, поздно ночью). – А все же надо быть осторожней! Враги кругом! Жуть!

      – Верно, Маришка! – ласково обнял за полные плечи свою Маришку Вовчик. – Но дело сделано! Водку с пивом со мной пил большой человек, хоть в звании и ниже меня! А так мне до него, знаешь как высоко? О-го-го!

      – Это как это? – приподняла голову Марина Ильинична и в темноте ее глаза засветились не то любовью, не то любопытством.

      – А вот так! – задумчиво ответил Вовчик и запустил другую руку под одеяло. – Верные люди сказали: у этого Лешки Гулякина впереди большое и долгое будущее. Кто с ним, тот в дамках, а кто – против, того, считай, уж нет в природе. Так что, мать, риск был с моей стороны вполне оправдан. Судьба возблагодарит! К тому же, подумаешь, нажрались, дебош учинили! Да и не дебош вовсе, а так, погуляли маленько! И всё!

      Кареглазая Марина Ильинична была пышнозадой дамочкой с маленькой, коротко стриженой головкой и полным, но довольно компактным телом, словно надутая подушечка или хорошо упитанная молодая свинка. Она будила у мужчин, прямо скажем, нехорошие мысли – была столь аппетитна в прямом смысле этого слова, что ее хотелось зажарить и съесть с хреном. Хорошо еще, что у своего мужа она все-таки возбуждала иные, не только гастрономические, ощущения (о вкусах, как говорится, не поспоришь), и поэтому у них было двое детей.

      Последним аргументом в правоте своего поведения в маленькой, но очень важной европейской стране стал для полковника Ведомственного акт бурной любви с женой, в котором он, как обычно, преуспел.

      Несколько иначе обстояло дело на службе. Полковнику стало известно недовольство председателя правительства его поведением и даже то, что председатель обращался к руководству организации полковника Ведомственного с просьбой заменить его на кого-нибудь «скромнее и менее пьющего». Полковник, услышав об этом, сначала покраснел как вареный рак, а потом взмахнул руками и крикнул запальчиво:

      – Кто бы говорил! Алкоголик хренов! Водку с пивом хлещет, гад, как воду! Замотались мои парни в магазин бегать для него!