Питомник. Антон Павлович Кротков

дантист-надомник, – пояснил Куш. – В этих местах уже целую вечность обитаю. У меня тут неподалёку раньше дом был, – он неопределённо махнул рукой, – а несколько лет назад переехал сюда в «Новую Венецию». Кстати, не хотите зайти сделать стоматологический осмотр? У меня дома оборудован кабинет… Заодно угощу вас также отличным турецким кофе, сам готовлю на углях по особенному рецепту.

      – Спасибо в другой раз – вежливо отказался Платон.

      Вечер прошёл так, как он и планировал: едва дети заснули, Воронцов сел за компьютер и работал, не отвлекаясь, до половины третьего ночи, когда вернулась с работы Марина. Она зашла к нему в кабинет – какая-то загадочная и будто совсем не уставшая, в глазах неуловимый блеск. Удивительно соблазнительная в новом облегающем вечернем платье (чаще всего он видел жену в деловых костюмах; Марина вообще предпочитала мужской или спортивный стиль в одежде: обожала носить галстуки и джинсы. Но сегодня у неё на работе было что-то вроде светского раута).

      Марина подошла к нему и присела на краешек стола, стала вроде с интересом читать напечатанный им за вечер текст, болтая при этом полуобнажённой, благодаря боковому вырезу юбки, ножкой, но когда он спросил её мнения, ответила рассеянно и невпопад. Платон решил не придавать этому значения, заинтригованный и зачарованный обликом жены. Её вид волновал и немного смущал его, будто он претендовал на что-то принадлежащее ему не совсем по праву, но эта мнимая её недоступность ещё больше заводила Воронцова…

      Да, Марина была просто обворожительна в эту минуту – стройная и грациозная как профессиональная танцовщица, томная и чувственная как восточная пери, окружённая незримым облаком тонкого, очень необычного аромата, который подчёркивал её таинственный образ и настроение. Её бархатистые глаза сверкали точно грани чёрного алмаза. Глубокий вырез декольте и боковой разрез юбки откровенно подчёркивали её прелести. Марина словно дразнила его…

      Перехватив заинтересованный взгляд, она деланно зевнула, прикрывшись ладошкой, и сладко потянулась.

      – Пойду-ка я баиньки в свою тёплую постельку. Что-то я устала.

      – А может… – он выразительно взглянул ей в глаза и положил руку на её соблазнительно обтянутое тканью бедро, провёл ладонью по обнажившейся тёплой бархатистой коже.

      Она рассмеялась:

      – Неужели, Платон Юрьевич, в вас всё же просыпается тот молодой гусар? – И шутливо двумя пальчиками подняла его руку со своей ноги и положила мужу на пах, недвусмысленно намекая, что ничего в этот раз у них не выйдет, и лучше ему поискать что-нибудь возбуждающее в своём компьютере на порносайтах. «Ледяной душ» не охладил, а напротив – вывел обычно невозмутимого и добродушного увальня из себя:

      – Не забывай, – ты моя жена! – воскликнул он несколько взвинчено.

      Но в ответ же получил материнский снисходительный взгляд, королевскую улыбку и точно рассчитанную капельку яда в ласковом голосе:

      – Я