Питомник. Антон Павлович Кротков

отдаваясь музыке. Марина в самом деле была сегодня ослепительно красива и…чертовски стервозна, это он чувствовал на уровне энергоизлучений. В глазах её черти раздували угольки!

      Вальяжно расположившись на своём стуле с грацией отдыхающей после охоты львицы, Марина повернулась к оркестру, а Платон жадно смотрел на её длинную лебединую шею с такой знакомой родинкой возле пульсирующей жилки. На мягкой оливковой коже её щеки Платону почудился нежный тёмный пушок, отчего он ощутил приятное эротическое волнение. Хотя при маниакальной помешанности жены на совершенстве наличие на её лице хоть одной неучтённой волосинки было совершенно невозможно.

      Вечернее платье, которое Марина сегодня надела, ей очень шло. Она по праву гордилась своей великолепной фигурой и, обладая отменным чувством вкуса, умела подчеркнуть свои женские прелести. Наверное, поэтому ограничилась лишь ниткой жемчуга и изящной бриллиантовой брошью-бабочкой, хотя могла бы обвешаться дорогими побрякушками.

      – Послушай – Воронцов накрыл своей ладонью её тёплую руку. Марина резко повернулась к мужу, мгновенно всё прочла в его глазах, и вдруг ошарашила:

      – Да, я тоже хочу тебя!

      – …Тогда…поехали домой?

      – Нет, ты не понял, – капризно дёрнула плечиком проказница, – я хочу этого немедленно, понимаешь? Прямо здесь!

      – Здесь?! – такого поворота Платон совсем не ожидал и смущённо покосился на чинную публику за соседними столиками. – …Но… как ты себе это представляешь?

      – Придумай что-нибудь, ты ведь мужчина! – Марина поискала вокруг оценивающим взглядом. – Наверняка тут есть какое-нибудь подходящее помещение.

      – Но что о нас подумают, если застукают на месте преступления, – ужаснулся Платон, на самом деле зачарованный сексуальностью своей дамы и восхищённый её бесстыдством.

      – Какая разница!… Ну?! Учти, на мне нет трусиков, только пояс с чулками. Сам можешь убедиться, – она игриво опустила глаза, указывая под стол.

      Из-за звучащей в зале музыки их не могли подслушать, и слава богу! Иначе от стыда он не знал бы куда ему деваться. Хорошо и то, что в полумраке никто не может видеть его покрасневшего растерянного лица. Марина же сегодня была просто зажигалка.

      – Ну, что же вы молчите, Платон Юрьевич? – в тоне жены появилась насмешка. – Да ещё с таким видом, будто вас хотят совратить как молоденькую целочку.

      – Понимаешь, Марго, всё это несколько неожиданно…и непросто. Ведь я давно уже не тот бесшабашный гусар, который мог выкидывать подобные штуки, не думая о последствиях, – был вынужден признать Платон.

      – Так выпейте для храбрости, господин бывший гусар! – Марина наклонилась к нему, аккуратно сняла с него очки и проворковала: – Ну неужели так трудно вы… собственную жену, когда она вас об этом просит! – неприличная фраза была произнесена слишком громко, так что разговоры и звон посуды по соседству смолкли и на них стали бросать недоумённые и осуждающие взгляды. Но Марине и в самом деле было плевать, она наполнила бокал и выпила его за здравие почтенной публики.

      – А