Иллика и Оккар. Дарья Быкова

теперь он не сводил с неё глаз, и она даже немного занервничала.

      – Я настолько похож на дурака? – спросил то ли с удивлением, то ли с раздражением. Врать она не стала, да ещё и разозлившись на себя за некоторое волнение, которое ощутила от его взгляда, сорвалась почти в прямое хамство:

      – Вполне. Ещё и на пьяного.

      В конце, правда, обворожительно улыбнулась, чтобы немного смягчить. За что тут же себя и отругала. Как бы не понравиться ему ненароком.

      А хотя… а почему бы, собственно, и нет? Влюблённый мужчина – послушный мужчина. Впрочем, есть два «но». Первое – он колдун, так что влюблённым не будет, как ни изворачивайся, а второе… ну не её это, не её! Все эти женские жеманные прыжки и ужимки, томные взгляды, трепетные вздохи, чуть дрожащий голос, случайно оголившееся плечо… Ей это всё кажется странным, недоступным и где-то даже…подлым. Это как вместо честного поединка на мечах выстрелить отравленными иголками в противника из-за угла. Да, эффективно, но… неуважительно и не по-рыцарски. Да и не умеет она, что уж тут тень на плетень наводить…

      – А твой самый большой страх? – спросил вдруг Оккар. Как-то опять на удивление мирно.

      Ещё несколько дней назад она бы смело заявила, что не боится ничего, теперь же… Теперь она точно знала – боится, почти до животного ужаса боится этого ужасного чувства беспомощности. Когда ты – только наблюдатель, а кто-то чужой, вселившись в твоё тело, начинает жить за тебя твою жизнь.

      – Мышей боюсь, – довольно убедительно соврала, как ей самой показалось, но муж почему-то поперхнулся и расхохотался.

      – Мы через пять дней едем в Тарргон, – сказал колдун, и это совершенно не вязалось с его ещё, казалось, висящем в воздухе смехом.

      В Тарргоне истово поклонялись Деве, терпели Мудреца и Воина, игнорировали Безымянную, полагая, что свою судьбу каждый творит сам, и люто ненавидели Тёмного, сжигая в очистительном пламени всё и всех, кого коснулась его скверна. То есть колдунов, их вещи, дома и всё, к чему они прикасались. Вероятно, жена тоже входит в этот вот перечень всего «осквернённого».

      Если бы он сказал «мы через неделю заколем друг друга вот этими вот кинжалами», вряд ли бы она удивилась сильнее.

      – Зачем? – только и смогла огорошенно выдохнуть Илька. – Давай я тебя тут прибью, хоть мучиться на костре не будешь!

      В ответ ей досталась безрадостная улыбка и мрачный взгляд. И, разумеется, никакой благодарности за заботу.

      Глава 4

      Оккар

      Всё-таки она странная, эта его жена. Он-то думал, что она спит давно, ан нет, вдруг появилась на пороге в гостиной, отобрала вино и размышлять помешала. Впрочем, за последнее он на неё нисколько не злился – мысли его сплошь были безрадостные и какие-то безнадёжно-тягучие. Всё зашло в тупик. Собственно, в тупик зашло оно не сегодня и даже не вчера, ему и деньги-то были нужны, чтобы как-то организовать всё и сдвинуть дело с мёртвой точки, но становившийся всё яснее день ото дня вывод, что надо ехать в Тарргон, пугал. Да. Если честно, то пугал, и весьма