Братство: Опалённый. Алексей Рудаков

койке тело выгнуло дугой и из уголка рта Корнелиуса потянулась, пачкая собой подушку тонкая струйка крови.

      – Nunc dimittis брат Корнелиус. – торопливо совершая над начавшим распрямляться телом знак Веры, произнёс, стягивая с головы капюшон, Сэм: – Requiescat in pace…

      – Зря вы так, сэр, – накрывая тело простынёй, неодобрительно покачал головой Док: – Зачем было его так мучать? Я понимаю – враг он, и всё такое… Но вот так – над умирающим, – он снова неодобрительно качнул головой.

      – Без тебя знаю, что нехорошо, – дёрнул головой Сэм: – А что делать было? Пожалеть и ничего не узнать?

      – Можно подумать – вы, сэр, узнали много. Всего лишь имя – да таких Амброзиев в их среде, – недоговорив, врач отвернулся, всей своей спиной прямо-таки излучая неодобрение.

      – Много, – не став спорить, Люциус взял из ванночки, лежавший на её краю, пинцет и принялся ковыряться в кровавом месиве: – Но то, что этот Амброзий чином не менее брата исповедника… Ага… вот оно, – зажав обломок микросхемы он поднёс перепачканный кровью кусок пластика к глазам: – Согласись, Жвалг, чинов таких даже в Церкви не много.

      – Немного, – так и не поворачиваясь к собеседнику, хмыкнул врач: – Несколько тысяч.

      – Верно. И так же верно то, что отследить путь покойного – мы тоже сможем. Значит что?

      – И что?

      – А то, дорогой мой, что этим мы отсеем те сектора и созвездия, где он, – пинцет с обломом описал дугу, завершая её над телом: – Где он не бывал.

      – Ну хорошо, – повернувшись, наконец, лицом к Сэму, Док сложил руки на груди, оперившись спиной о край высокого стола: – Останется несколько сотен. Всех выкрадем? Да легко! Возьмём штурмом десяток монастырей, сожжём сотню-другую приходов. Так, сэр? И всё это – ради одного монаха? Не велика ли цена? А сдохнет он? С этим, – вытянув руку, Жвалг указал ей на тело: – Повезло – хоть что-то сказал, в отличии от предыдущих. А сдохнет, Амброзий этот? – повторил он свой вопрос: – И что – всё за зря?

      – Во-первых – ради Императора. А во-вторых… Вот, держи, – обломок приземлился в ладонь врача, пятная её каплями не успевшей застыть крови: – Этот разговорился потому, что парни Самсонова его по башке отоварили – поломали электронику.

      – Допустим. – Сделав пару шагов, Док скинул кусочек обратно в ванночку: – Что теперь – всем головы прикладом кроить будем?

      – Будем! Раздам дубины и будем, Док!

      – Варварство.

      – А хоть и так. Ты мне лучше скажи – удалить её ты бы смог? Не задевая мозг?

      – Смотреть надо, – развёл он руками: – По этим обломкам – не скажу, сэр.

      – Так смотри, сюда смотри, – откинув простыню с лица Корнелиуса, Сэм ткнул пальцем в лоб трупа: – Вот – смотри! Мало? Ещё трупов притащим. Послушай, Жвалг, – подойдя к врачу, он взял его за лацканы халата: – Ты – знаешь, что я чужой здесь. Это – не мой мир, и мне, мне, Док, плевать на вашего Императора. Но – не на людей. С ними-то зачем так? Вот об этом я его спросить хочу – зачем? Глядя ему в глаза спросить – зачем?! Понимаешь?

      – Да понимаю я, – осторожно высвободив свой халат он отошёл к своему