Братство: Опалённый. Алексей Рудаков

Сиди уж. Во – лёгок на помине, – щёлкнув тумблером он активировал канал связи и над тактическим столом высветилась голова Самсонова.

      – Сэр? – козырнув старший десанта откашлялся: – Корвет «очищающий» взят, сэр! Потерь среди личного состава – нет.

      – Ещё б они у тебя были, – хмыкнул Шнек: – В броне-то.

      – Погоди, – жестом попросив его замолчать, Люциус весь подался к проекции: – Что с исповедником? Жив?

      – Ну… Жив. Почти жив, сэр. – посмотрел куда-то в сторону Самсонов.

      – Это как – почти?!

      – В отключке – мы ему по голове, ненароком, сэр, случайно, прикладом заехали. Часа через два – очнётся.

      – Случайно? Прикладом?

      – Тут такая драка была, – пожал плечами Михаил: – Вахта – как с цепи сорвалась, дрались всем. К самоликвидатору раза три прорваться пытались. Ну вот мы исповеднику и того…

      – Он хоть живой?

      – Дышит, – пожала плечами голограмма: – Бошку мы ему перевязали, кровь остановили. А в остальном…

      – Ладно. Молодцы. Спасибо за корабли, Самсонов! Давай этого брата сюда. – Прервав связь, Сэм вызвал мед отсек: – Док?

      – Да, сэр?

      – Сейчас к тебе очередного попа приволокут. Посмотришь?

      – Труп?

      – Пока нет. Вырубили его – слегка прикладом по кумполу приголубили. Говорят – живой пока.

      – Пока – понятие растяжимое… Жду.

      Брата исповедника, связанного и с перемотанной бинтами головой, на которых бурыми пятнами, несмотря на толстую обмотку, проступала кровь, доставили в медотсек довольно быстро – корабли только закончили разворот, ложась на курс возвращения домой – на Новый Акзар.

      – Прикладом? – Ворчал Док, осторожно срезая слои торопливо намотанного бинта: – Слегка? – Сняв последний слой он, окинув месиво из крови и костей, аж присвистнул: – Да его теперь пристрелить проще. Сэр? – поковырявшись пинцетом в ране он достал оттуда кусок кости, и приподняв его на уровень глаз, вздохнул: – Не жилец. Можно за борт вываливать.

      – Погоди, Док, – показав на приборы, чьи экраны демонстрировали более-менее ровные зелёные линии: – Он же жив?

      – Жив, – кивнул врач, выуживая из черепа очередной кусок: – Как цветок на могилке. И вот, глянь, – в пинцете красовался обломок микросхемы: – Его так долбанули, что вся их электроника, святая, на куски разлетелась.

      – А говорить-то он сможет?

      – Ну… – Брезгливо выбросив обломок в ванночку, уже почти на треть, заполненную кровавым месивом, Жвалг пожевал губами: – Может. Если вколоть ему…

      – Вкалывай!

      – Только зря потратим, да и было бы на кого… – Продолжая недовольно бурчать, он отломал кончик ампулы и наполнив шприц, ввёл содержимое в шею Корнелиуса.

      Пронёсшееся по сонной артерии лекарство подействовало моментально – не прошло и нескольких секунд, как монах вздрогнул, открыл глаза и прошептал, хриплым, с трудом различимым шепотом:

      – Пить… Дайте…

      – Дайте ему, доктор, – кивнул на поильник, стоявший на