Москва, 1941. Анатолий Воронин

председателя исполкома Моссовета, начальника МПВО С. Ф. Фролова, в котором говорилось: «В связи с угрозой воздушного нападения на город объявляю в г. Москве и Московской области с 13 часов 22 июня 1941 года угрожаемое положение». Всему населению, руководителям предприятий, учреждений и домоуправлений города и области предписывалось точно выполнять правила МПВО и привести убежища в боевую готовность.

      С первого же военного вечера в Москве были проведены мероприятия по светомаскировке, в результате этого город погрузился во тьму. «Вечером мы с Тарасенковым поехали к его матери, она жила на 3-й Тверской-Ямской. Мы ехали в неосвещенном трамвае, кондукторша все время сморкалась и принимала деньги на ощупь и отрывала билеты на ощупь. И все почему-то говорили вполголоса… И темный трамвай несся по темным улицам, непрерывно звеня, давая знать о себе пешеходам. И не светилось ни одно окно, и не горел ни один фонарь. Знакомые улицы не узнавались, и казалось, что это был не город, а макет города, мертвый макет, с пустыми, ненаселенными домами, и синие лампочки, уже ввинченные дворниками в номерные знаки на домах, еще больше подчеркивали пустынность и нереальность города и нас самих», – таким запомнился первый вечер войны Марии Белкиной.

      

      Еще горят огнем витрины «Диеты» на улице Горького, дом 4

      Утром 23 июня, как только открылись магазины, в них образовались очереди: покупали крупу, сахар, мыло, соль, спички, керосин. Галина Васильевна Галкина вспоминает: «Продукты кончались уже в первой половине дня, их не успевали подвозить. Особенно много продуктов люди не могли купить, так как обычно семья жила от получки до получки, и лишних денег не было. Однако появились и спекулянты, которые скупали продукты, где только могли. И так продолжалось до тех пор, пока все не распродали. Но панических настроений не было, так как результатов начала войны воочию в Москве еще никто не видел. Очереди появились и в сберкассах – люди забирали свои сбережения».

      

      Светомаскировка преобразила Пушкинскую площадь, погрузив ее в полумрак

      Мобилизация

      В Москве мобилизация была объявлена 23 июня, и ей подлежали военнообязанные 1905–1918 годов рождения. Формальным сигналом стало заявление Молотова в полдень 22 июня, но телеграмма о мобилизации была подписана наркомом обороны в 16:00, после чего она ушла в военные округа. Где-то приказы объявлялись по радио или расклеивались на домах, а в Москве в большей степени мобилизация осуществлялась по повесткам.

      Из дневника студента МГУ Гусева: «Среди ночи – резкий стук в дверь. Вскакиваем – "Собирайтесь, вас увезут автобусы", – куда, зачем – неизвестно. Быстро собираемся – 3 ч. ночи. Уже светает. Автобусы летят по еще пустым улицам. В столице и ночью – исключительный порядок. На углу каждого дома дежурят отряды П.В.Х.О. Дворники уже принялись за работу. Проезжаем пл. Дзержинского – у здания НКВД стоят две зенитки. Мимо проходят тягачи с тяжелыми орудиями. Приехали. Клуб Трехгорки, там теперь военный