Юные дарования. Художник. Сергей Александрович Варлашин

Я здесь не затем, чтобы усмирять своих слуг!

      – Я не простолюдин. – стал оправдываться стоя на коленях лысый. – Я удостоен чести быть клириком при верховном жреце.

      – Кто смеет прерывать нашу церемонию? – оторвался от своих дел, верховный жрец повышая голос.

      – О великий, творец утверждает, что проник сюда, чтобы провести церемонию лично. – повернулся к жрецу лысый с объяснениями.

      – Да, но почему при творце нет мантии? Он в каком-то фиалковом халате для сна и босиком. Почему вместо жезла света, у него в руках кисть?

      – Не знаю? – почесал голову лысый. – Давайте спросим его самого. – он повернулся ко мне и снова открыл рот, но на этот раз в изумлении. – Но великий, на его шеи медальон! Никаких сомнений, к нам пришёл творец. – лысый преклонил лоб к полу.

      – Тогда, пусть покажет свою силу! – загорелся нехорошей идеей верховный жрец. – Схватите его. Все сразу!

      Глава 3 Предсказание

      – Ни шагу мерзавцы! – скорее от неожиданности, чем от ощущения собственных сил, сказал я. —Иначе вы пожалеете! – мой голос, стал предательски садиться. – Стоять! – никто стоять не собирался, засучив рукава клирики приближались. – Ах так! Так отведайте же жезла света!

      Первому подошедшему, с покрытым оспинами лицом, я от души дал черенком, утолщающейся под конец кисти, как битой по голове. Он осел на пол и схватился за голову. Второму, я вписал уже с двух рук, словно играл в крикет. Попал по уху, отчего он взвыл и принялся уползать на коленях, держась за окровавленное ухо. Третьему я ткнул пушистой кистью в лицо. Когда он схватился за лицо, вытирать выступившие слезы, ударил ему по ноге. Последний противник был повергнут на земь. Лысый только оторвал голову от пола, но я грозно на него посмотрел, и он опять уткнулся в пол.

      – Всё приходится делать самому. – сказал верховный жрец, достав кинжал такой опасной длинны, что я заартачился на месте.

      Он сделал пару шагов, и я сразу понял, что пользоваться он своим оружием умеет ловчее, чем я своей художественной битой. Вдруг по ноге моей пошла вибрация, а сквозь халат, пошёл яркий, лазурный свет. На всю башню заиграла Ave Maria И. С. Баха – Гуно. Верховный жрец замер, открыл рот и сам, встав на колени, сделал глубокий поклон.

      Я не смел взять телефон, пока он играл её. Мелодия играла громче и громче. Жрец расплакался, как ребёнок. Когда видишь плачущего мужчину в летах, проникаешься всей серьёзностью, вызванных сильных эмоции.

      – Прости меня Творец. Ибо я был слеп, пред тобой. Я узрел твою силу и раскаиваюсь. Услышал твою божественную музыку и увидел ангельский свет, идущего от тебя величия. – он откатил в мою сторону свой кинжал. – Покарай меня, если посчитаешь нужным, раз я того заслужил. Я не шелохнуть в ответ.

      Я поднял его кинжал. Засунул кисть подмышку. Свободной рукой достал телефон, из кармана халата. Входящий от предсказателя. Ранняя пташка, ничего не скажешь, в пять утра то звонить.

      – Привет