От древних греков до наших дней. Борис Юрьевич Вараксин

они отказались наотрез. Пришлось Медее резать самой. А так как зелье было совсем другим, нежели в случае с Эсоном, то и изображать процесс омоложения дальше не имело смысла. Бросила волшебница тело Пелия в чан с кипящей водой, вскочила на колесницу и была такова.

      Расправа над стариком дорого обошлась претенденту на власть: он её так и не получил. Кстати, это был уже не первый случай проявления самого низменного коварства с его стороны. Однажды такое уже было. В тот раз аргонавты оказались в безвыходном положении: преследовавшие по приказу Эета колхидцы сумели настичь их и окружить. Не видя другого выхода, Ясон обманом заманил Абсирта, брата Медеи и командира преследователей, в храм. Якобы на свидание с сестрой. Тот пришёл безоружный и был убит, что по всем канонам считалось немыслимым преступлением. Потрясённые и деморализованные, колхидцы дали аргонавтам возможность выскользнуть из окружения. Чем те и воспользовались.

      И вот теперь новое преступление. Не многовато ли? Эта пара встала на путь, недостойный великих героев и была изгнана из Иолка с позором.

      Им удалось поселиться в Коринфе. Больше того, Ясон сумел приглянуться тамошнему царю и тот дал согласие на брак со своей дочерью.

      А Медея? Ей-то куда деваться? Она же любит Ясона! И пусть это несколько странная любовь – болезненно ревнивая, страстная до безумия – но уж какая есть. Ясон не должен её бросать! Однако…

      От любви до ненависти один шаг. Даже если сердце твоё поражено стрелой Эрота. Кстати, Ясон подобной участи избежал и, может, в этом всё и дело. Не исключено, что он вовсе и не любил Медею, а просто был бесконечно благодарен ей за помощь.

      Но благодарность благодарностью, а жизнь не стоит на месте… Попробуй, объясни это сумасбродной волшебнице, к тому же ещё и внучке лучезарного Гелиоса!

      И возненавидела Медея своего вчерашнего возлюбленного до глубины души. Знакомая ситуация, не правда ли? Но глубину её ненависти Ясону ещё только предстояло узнать.

      У Медеи возник план мщения, согласно которому её месть будет не просто страшной, а изысканно чудовищной. Ясон будет не просто страдать, а кричать от боли, рвать на себе волосы и рыдать от бессилия. Удар будет нанесён в самое уязвимое место – по их совместным детям. Но прежде будут убиты те, кто их приютил – царь Коринфа и его дочь…

      Всё так и случилось. Медея была ужасна. Словно сам дьявол вселился в неё. И когда всё было кончено, она призвала Ясона… Показала тела малышей, лежащие у её ног в воздушной колеснице… Сверкнула очами и скрылась в лазурной вышине.

      А Ясон остался. Один.

      Нигде не находил себе места великий герой. Долго скитался. Единственное, что у него осталось – воспоминания. И сожаления. Особенно одно: лучше б они тогда пали в неравном бою с колхидцами. То была бы славная смерть! А он смалодушничал. Хотел власти над Иолком? Но он её так и не получил. Выходит, все его великие подвиги перечёркнуты одним неблаговидным поступком? Справедливо ли это?

      Видимо,