Князь Тишины. Анна Гурова

кивнула моя мама. – Выбери, Сашенька, что-то мелодичное, чтобы разговору не мешало.

      – Такого я не слушаю, – угрюмо ответил Саша, и не думая шевелиться.

      – Тогда вообще выключи телевизор, – рассердился дядя Игорь. – Я что, должен весь вечер напрягать голос, чтобы перекричать твою музыку?

      Саша исподлобья взглянул на отца. Я подумала, что он сейчас скажет какую-нибудь грубость, но он молча встал, взял магнитофон, стопку кассет и ушел. Через полминуты из кухни послышалась музыка.

      – Ты кушать-то будешь? – крикнула тетя Наташа, но ответа не дождалась.

      – А говорил, музыки нормальной нет, – укоризненно заметил папа, принимаясь накладывать себе салаты.

      – Иди, Гелечка, на кухню, пообщайся с Сашенькой, – сказала мама. – Мы пока посидим, поболтаем о своих взрослых делах, а вы потом перекусите…

      Я покорно выскользнула из-за стола и направилась туда, куда меня и так тянуло, как магнитом. Свет на кухне был выключен, только под столом на магнитофоне горели два огонька – зеленый и красный. Звездно-лунное небо сияло во все окно. Саша сидел на полу, опираясь спиной о стену и поставив локти на колени. Он повернул ко мне голову, и глаза блеснули в полутьме.

      – Чего, тебя тоже достали? – негромко спросил Саша.

      Я тихонько села на пол рядом с ним:

      – Кто это поет?

      – Неужели не знаешь? – презрительно протянул Саша. – Это Бутусов.

      – Кто?

      – Ты что, «Наутилуса» никогда не слышала?

      – Слышала, – кротко ответила я, будучи не в силах оторвать взгляд от Сашиных удлиненных глаз, волшебным образом собирающих и генерирующих лунный свет. – А чего они поют?

      – Ну послушай, – милостиво сказал Саша. – Вот красивая песня, моя любимая.

      Он отмотал пленку, нажал на «плей». Немного пошуршало, и заиграла музыка. Очень Сашина. Абсолютно недетская. Непохожие темы нанизывались одна на другую то в мажоре, то в миноре, создавая парадоксальное и необыкновенно красивое звуковое пространство… Затем раздался голос – глуховатый, временами металлический, временами переходящий на шепот. Он речитативом рассказывал малопонятную, но именно поэтому чарующую легенду о Князе Тишины, волшебном существе, в образе которого переплелись лунный свет, музыка и смерть. Я слушала песню, на глаза наворачивались слезы, в горле стоял ком, и мне казалось, что Князь Тишины – это Саша.

      А потом в кухне зажгли свет. Я зажмурилась от неожиданности, и мне почудилось, что за Сашиной спиной маячит синеватая тень, причем у меня возникло ощущение, что я имею к ее появлению самое непосредственное отношение. Синий призрак издевательски помахал мне рукой, повернулся и начал удаляться в сторону окна. «Стой!» – мысленно крикнула я зачем-то. Не обратив внимания на мой зов, синий прошел сквозь стекло и вскоре затерялся в темном небе.

      Мы уже возвращались домой, когда мама обернулась ко мне и хитрым голосом сказала:

      – Сашка-то на тебя весь вечер косился.

      – Не косился! – пылко возразила я. – С чего ему