Зимняя сказка. Михаил Викторович Позняк

же вы рекомендуете ему в таком случае?

      – Я настоятельно рекомендую месяц – слышите, месяц постепенного возвращения к активной жизни в условиях санатория или какого-либо другого спокойного места. И только после этого можно будет вернуться к вопросу о дальнейшей занятости Эдуарда Борисовича!

      – Как скажете… – Эдик устал, и обсуждение его здоровья ему уже изрядно надоело.

      Поскольку никто не возражал, консилиум сочли оконченным, и все задвигали стульями, вставая, и прощаясь друг с другом.

      Эдик с отцом вышли в коридор, где уже давно подпирал стену поджидавший их Сергей Волков.

      – Ну, что решили? Здоров? – нетерпеливо спросил Сергей.

      – Предложили месяцок побездельничать, пока обратно к людям не привыкну! – ответил Эдик, – То бишь, хранить в темном и прохладном месте. Не кантовать, на маневрах не толкать…

      – Я мог бы достать тебе путевку в Софрино, сынок! – предложил Борис Львович.

      – Спасибо конечно, только там народу полно будет, мне это сейчас как-то не очень… – сморщился тот.

      – А если дача? – спросил Сергей, – Зимняя дача, типа той, где я за призраком профессора бегал. Правда, хозяева сейчас там не живут, но я могу попросить ключи.

      – Может, как-нибудь без призраков на этот раз, а? – тоскливо произнес Эдик, глядя в окно.

      – Я что-нибудь придумаю! – твердо сказал Борис Львович.

      Вернувшись в палату, Эдик сел на кровать и уставился в пол. Тускло, грустно. Надо возвращаться к жизни, да как это сделать, если она больше не приносит никакой радости? Первый шок, когда Серега вытащил его обратно в реальный мир, сменился горьким осознанием того, что виноват во всем именно он. Именно он, спасаясь от страшного ливня, забежал в тот проклятый день в открытую дверь магазина «Букинист» и наткнулся на эту чертову книгу. Пусть ему уже не снились сны, в которых он завязал как комар в янтаре во всё новых неприятных местах, депрессия никуда не делась. Он ничего не мог с этим поделать, хотя ему было страшно неудобно перед Серегой, который рисковал жизнью, чтобы найти способ его вытащить.

      Эдик протянул руку к тумбочке, где стоял принесенный другом портативный магнитофон «Электроника-302» с целой стопкой кассет, не глядя нащупал круглые лопухи наушников «ТДС-1», нацепил их на голову и нажал на кнопку «пуск».

      «So, so you think, you can tell -

      Heaven from Hell, blue skies from pain.

      Can you tell a green field

      From a cold steel rail?

      A smile from a veil?

      Do you think, you can tell…»

      Да, теперь он смог бы различить, где небеса, а где ад, не говоря уже про боль. Только какое это имеет значение теперь? Теперь, когда неугомонное любопытство веселого шалопая сделало его потерявшим вкус к жизни медиумом, навсегда остающимся на границе двух миров, или сколько уж их там есть…

      «And did they get you to trade

      Your heroes for ghosts?

      Hot ashes for trees?

      Hot air for a cool breeze?

      Cold comfort for chains?

      And did you exchange

      A walk on part in the war for a lead role in a cage?»

      Вот именно на призраков он своих друзей и променял, как верно поет сейчас Гилмор.