В объятиях твоей души. Натали МакКорни

близкие сумели понять, как они им дороги. Затем наступает выздоровление благодаря заботе, переживаниям и мольбам. Почему же нас он наказывает так беспощадно, не давая никакого шанса что-либо исправить. Мама, ведь так тяжело жить, зная, что ты не застрахован от потерь и не в силах что-то изменить. Разве можно привыкнуть к такому? Мы не распоряжаемся своими судьбами. Что же нам остается? Жить в страхе, что завтра мы можем потерять кого-то еще? Или просто вырвать из груди сердце, душу? Зачем мы тогда живем? Имеет ли смысл кого-то любить? Ведь так больно расставаться навсегда.

      Лариса Прокофьевна молчала, слегка покачивая, будто успокаивая, как в детстве, свою дочь. Казалось, она не слышала Леру, но вскоре тихо заговорила:

      – Все мы, доченька, несем свой крест. Ты задумывалась над тем, почему хороших людей часто преследуют несчастья одно за другим? Многие лишены возможности видеть этот мир, слышать его звуки, ходить, иметь детей, хотя душой чисты и невинны. За что страдают они? И кто дает право ходить по земле грязным убийцам? Ты знаешь, Лерочка, я иногда даже боюсь, когда получается все слишком хорошо. Это меня настораживает.

      – Но почему, мама?

      Помедлив, Лариса Прокофьевна продолжала:

      – Как ты думаешь, повышение на работе, к примеру, что это? Обыкновенное везение, улыбка Фортуны?

      – Признание заслуг, наверное, – предположила Лера.

      – Не всегда так и не все так просто. Это серьезное испытание. Чем-то хорошим иногда легче, чем плохим, проверить человека. Оно его может и погубить.

      Лера не могла уловить ход мыслей мамы и вопросительно посмотрела на нее. Тронутое кое-где мелкими морщинками лицо женщины оставалось спокойным.

      – Помнишь наших давнишних знакомых, Усовичей? – спросила она.

      – Тетю Женю с дядей Толей? И их Анфиску-плаксу, которую они у нас оставляли?

      Лариса Прокофьевна утвердительно кивнула.

      – Сейчас он большой начальник в городе, а нас как будто и не помнит уже. Может, не забыла волокиту со справкой по случаю смерти вашего отца? Пришлось мне к нему обратиться в горисполкоме, так он меня не принял: дескать, не приемный день, много работы. Так что хорошее от судьбы надо уметь принимать. Оно посылается для проверки на «вшивость». Пройдешь испытание – значит, остался человеком. Не знаю, доча, может, я для тебя что-то прояснила, а, может, только больше запутала. Но такова жизнь. И не так уж она мрачна. Ты еще так молода, у тебя все впереди. Не будь пессимисткой.

      Лера сидела уткнувшись в мамино плечо, и ощущала, как ее мудрость целительным бальзамом проникает в душу. Она не знала, что терпкий вкус горечи утрат уже снова готов был напомнить о себе. Уходящий год навсегда унес с собой в безвременье еще двух близких Лере людей – лучшую подругу и двоюродного брата, с которым сестры проводили у бабушки в деревне школьные каникулы.

      Глава 3

      Светловолосая, тихая и незаметная, Валя Простак была Лериной тенью с детского сада. Их всегда и везде видели вместе: во дворе, на речке, в магазине; мелькающими в ржаном поле