Линейный крейсер «Михаил Фрунзе». Владимир Коваленко

локоть кап-три. Совсем не сильно… но межреберный нерв отозвался злым прострелом.

      – Не подсказывайте, Иван Павлович. Тот, кто желает быть командиром, должен обладать аналитическими способностями. Пусть говорят, а мы с вами после подправим и разъясним. Хорошо?

      Патрилос кивнул.

      – Пойдет. Я ж грек, а потому мне разговор про политические новости ближе, чем про особенности сводов очередной базилики…

      Увы, беседа оказалась слишком интересной: даже Ренгартен увлекся разговором и перестал смотреть под ноги. В итоге – заозирался.

      – Газетчиков не видно, но чистильщики обуви, надеюсь, на перерегистрацию не закрыты? Нет? Значит, мне повезло, а новенькое правительство совершило большую ошибку.

      – Почему, тащ капитан?

      – Потому что чистильщик обуви в Салониках – помесь газеты и допросного застенка. Сейчас увидите…

      Здесь, в центре большого портового города, чистильщик обуви выглядел живой витриной фашизма: неважно, чем человек занят, главное, чтобы носил униформу. Впрочем, если бы ее, эту форму, выдавали даром, у метаксистов появился бы отличный рупор пропаганды.

      А так… Когда один ботинок Ивана Ренгартена приобрел зеркальный блеск, он уже знал половину бед Салоник – и, почитай, все слухи. Даже то, что новое правительство направило сюда, в Салоники, делегацию министерства трудовых ресурсов.

      – А министром там – женщина, – сообщил парень. – Говорят, красивая…

      Сообщил, как и все предыдущее, на ломаном английском. Неудивительно: несмотря на все старания фашистского правительства, доля британского капитала в греческой экономике только растет, и уже перевалила за две трети. Так что можно догадаться, кто обычно кидает парню лишнюю пятерку за свежие сплетни.

      Копилку которых стоит пополнить.

      Второй ботинок – и рассказчик превращается в дознавателя.

      – Можно спросить, сэр? – и, не дожидаясь ответа, спросил. – Вы американец. Как вам наше новое правительство?

      Это Салоники. Здесь любой оборванец может спросить мнение магната-судовладельца об экономике, а министра -о политике, и будет ждать обстоятельного ответа.

      Обычаи страны.

      Что до маленькой ошибки, она немудрена. Форма советских командиров напоминает американскую: тот же черный китель с отложным воротником, те же нашивки на рукавах, те же дубовые листья на фуражках. Разве наверху, в «крабе», спрятан не одноголовый орел, а венок из пшеничных колосьев.

      Ну, ошибся парень. Бывает.

      Ренгартен на мгновение застыл. Кивнул – резко, так, что обратным ходом голова назад запрокинулась. Оттопырил большие пальцы – кверху. Постарался изобразить уроженца Мэрилэнда, их выговор, с характерными шотландскими и ирландскими нотками, у него выходит неплохо. За полгода, что «Фрунзе» подновлял машины в Норфолке, наслушался.

      – Отличная команда. Держитесь ее, парни!

      Кинул лишнюю пятерку на чай, чтобы лучше запомнилось