Требую перемирия. Мейси Эйтс

несколько причин, почему ее план не сработал бы, не последней из которых было то, что она не смогла бы всю жизнь обманывать мужа, убеждая в том, что он отец чужого ребенка. К тому же Рафаэль не был глупцом. Он был принцем и нуждался в наследнике. Наследнике, в чьих жилах потечет его собственная кровь. Поэтому Рафаэль наверняка прибегнул бы к тесту на отцовство, чтобы точно знать, его этот ребенок или нет. А поскольку Аллегра знала правду, она не видела смысла врать своему жениху. Но она допустила такую мысль, потому что второй вариант грозил пустить ее жизнь под откос.

      В конечном итоге она решила поехать к своему брату в Рим и во всем признаться, потому что он был единственным, кто не убил бы ее прямо на месте.

      – Тебе понравилась вечеринка? – спросила она.

      – Какая именно?

      – Ты прав. Я забыла. Тебя приглашают на множество вечеринок. Но я говорю о той, на которую ты взял меня с собой.

      – Было здорово. Хотя я недолго оставался там.

      – Действительно. – Аллегра постучала пальчиком по столу, избегая взгляда Ренцо.

      – А почему ты спрашиваешь? В прессе появились какие-то фотографии?

      – А должны?

      – Аллегра, я – это я. Такая возможность всегда существует.

      – Наверное, ты прав. – Ей вдруг пришло в голову, что она сама могла оказаться в центре внимания репортеров. Все эти годы она была паинькой, вела себя плохо только в воображаемом мире, никогда не выходила за рамки, и вот, пожалуйста, ее поступок на балу мог оказаться самым шумным из всех скандалов.

      – Если ты хочешь спросить меня о чем-то, давай. А потом можешь отправляться по магазинам. Мне кажется, ты приехала в Рим именно за этим.

      – Там, на балу, был один мужчина…

      – Аллегра, тебе не следует интересоваться мужчинами. Особенно теперь, когда ты помолвлена.

      – Формально, – уточнила Аллегра. – Но я хочу узнать, кто это был. Этот человек появился позже всех. Он был в маске черепа и одет во все черное.

      Ренцо вдруг расплылся в улыбке, а потом захохотал.

      – Что тут смешного? – разозлилась Аллегра.

      – Прости, дорогая, но боюсь, твое внимание привлек Кристиан. Знаю, ты терпеть его не можешь.

      – Это не мог быть Кристиан, – возразила она.

      – Можешь спорить со мной, сколько твоей душе угодно. Возможно, это даже к лучшему, что мать и отец устроили твой брак? Кажется, когда ты предоставлена сама себе, у тебя проявляется ужасный вкус.

      – Нет, – все больше злилась Аллегра. – Это никак не мог быть Кристиан Акоста. Я бы… Я бы превратилась в камень.

      – Только от одного взгляда на него? – На лице ее брата промелькнуло какое-то странное выражение.

      – Да.

      Ренцо наверняка все узнает. Рано или поздно ее тайну узнают все.

      Рафаэлю придется сказать правду. Но вот Кристиан вряд ли поверит услышанному.

      Он считал Аллегру избалованным, эгоистичным ребенком. Если Акоста узнает о ее беременности, он никогда не подумает, что она и была той женщиной, которой он овладел прямо у стены.

      Ей