Требую перемирия. Мейси Эйтс

не видел в ней никого, кроме той искусительницы, которую повстречал на балу. Которая касалась его так, словно он был каким-то чудом для нее.

      Но так и было. Потому что она была девственницей.

      Кристиан заскрежетал зубами, чувствуя себя в сложившейся ситуации каким-то злодеем.

      – Когда мы прилетим в Испанию, мы начнем подготовку к свадьбе.

      – Кажется, ты так и не понял, что я ни на что не давала согласия.

      – А мне не нужно твое согласие.

      – Послушай, моим бывшим женихом был принц, и даже он не смог заставить меня выйти за него замуж.

      – Что ж, давай поговорим, какие у тебя есть варианты. Похоже, тебе кажется, что их у тебя в изобилии. Ты можешь вернуться в Италию незамужней матерью, которой придется вступить со мной в борьбу за опеку над ребенком. Лично я не сомневаюсь, что твои родители примут мою сторону. – Кристиан заметил, как побледнела Аллегра, и был близок к тому, чтобы почувствовать себя мерзавцем. – Если ты хочешь впасть в немилость у своих родителей, что неизбежно случится, когда они лишатся внука из-за того, что ты отказываешься выйти замуж за его отца, тогда вперед. Мы можем приземлиться раньше, и я отпущу тебя. В противном случае я предлагаю тебе смириться и принять тот факт, что ты просто меняешь один брак по расчету на другой. Но я, по крайней мере, не буду требовать доступа к твоему телу.

      Аллегра промолчала в ответ. Она смотрела прямо перед собой и неистово взмахивала ресницами, словно пыталась удержать слезы. И снова Кристиан почувствовал себя каким-то злодеем. Но он поступал не мерзко, а практично.

      Хотя скажи он об этом Аллегре, та вряд ли бы согласилась с его утверждением.

      – Нечего сказать? – спросил он.

      – Ты ясно дал понять, что сказать нечего. Кроме того, что я выйду за тебя.

      Глава 4

      Кристиан был прав, когда говорил, что его вилла не имеет ничего общего с замком. А еще она совсем не подходила своему угрюмому владельцу.

      Дом был просторным и светлым, с большими окнами, которые выходили на море и позволяли солнечным лучам щедро литься в комнаты.

      Вилла Кристиана очень отличалась от родительского дома Аллегры в Италии. В ней не было ни одной вещи, доставшейся по наследству, что приводило Аллегру в замешательство. Она знала, что род Акоста был таким же древним, как и ее собственный, к тому же Кристиан носил титул. Но в доме не было ни панелей из темного дерева, ни вытертых ковров, которые пережили несколько инквизиций, ни одной картины с библейскими сюжетами или с изображениями портретов давно умерших родственников.

      Все было белым. Свежим. На грани модерна. Совсем не похоже на Кристиана.

      – Это не ваш фамильный дом, – недоверчиво заметила Аллегра.

      – Я сказал, что не повезу тебя в замок, – рассмеялся Кристиан. – Но я не сказал, что его у нас нет.

      – Тогда зачем было говорить, что хочешь, чтобы твой сын рос в ваших священных землях и все такое?

      – Я испанец. А испанцы иногда преувеличивают, драматизируют. Мне необходимо, чтобы мой ребенок родился в Испании. И в законном браке. А