Тень и кость. Ли Бардуго

Только не этот.

      Пролистав мой блокнот с эскизами, он остановился на изображении горного хребта и постучал по нему пальцем.

      – Вот.

      Я едва успела коснуться пером бумаги, как в палатке появился старший картограф и двинулся по проходу, проверяя наши работы.

      – Надеюсь, это уже второй эскиз, Алина Старкова.

      – Да, – соврала я. – Второй.

      Стоило картографу пройти дальше, как Алексей зашептал:

      – Расскажи мне об экипаже.

      – Мне нужно закончить эскиз.

      – Держи, – раздраженно сказал он, подсунув мне один из своих.

      – Он поймет, что это твоя работа.

      – Этот эскиз не из лучших. Вполне сойдет за твой.

      – А вот и Алексей, которого я знаю и уважаю, – пробурчала я, но приняла рисунок.

      Алексей был одним из самых талантливых помощников, и он это прекрасно знал. Парень выведал у меня все детали о трех экипажах гришей. Я была благодарна за эскиз, поэтому изо всех сил старалась удовлетворить его любопытство, пока заканчивала свою работу над горным хребтом и измеряла пальцами размер самых высоких вершин. К тому моменту, как мы закончили, на улице уже смеркалось. Мы сдали наши работы и пошли в столовую, где встали в очередь за мутной похлебкой, которую черпал из кастрюли взмокший поваренок, а затем отыскали места за столом с другими топографами.

      Я ела молча, прислушиваясь, как остальные обменивались лагерными сплетнями и опасениями из-за завтрашнего перехода. Алексей настоял, чтобы я пересказала историю об экипажах гришей, и она была встречена как обычно – смесью восхищения и ужаса, возникавших при каждом упоминании Дарклинга.

      – Он неестественный, – сказала Ева, еще одна помощница: у нее были красивые зеленые глаза, которые, к сожалению, не особо отвлекали от носа-пяточка.

      – Как и все предыдущие, – фыркнул Алексей. – Будь добра, поделись с нами своими умозаключениями, Ева.

      – Начнем с того, что именно Дарклинг создал Тенистый Каньон.

      – Это было сотни лет тому назад! – возразил парень. – И тот Дарклинг был сумасшедшим.

      – Этот ничем не лучше.

      – Ох уж эти крестьяне, – отмахнулся от нее Алексей.

      Ева с оскорбленным видом отвернулась к своим друзьям. Я продолжала молчать. Я была большей деревенщиной, чем Ева, несмотря на ее предрассудки. Лишь благодаря доброте князя я научилась читать и писать, но, по установившемуся негласному соглашению, мы с Малом избегали разговоров о Керамзине.

      Словно по команде, хриплый хохот вывел меня из задумчивого состояния. Я оглянулась через плечо. Это Мал привлекал к себе внимание за шумным столом следопытов. Алексей проследил за моим взглядом.

      – И как вы двое стали друзьями?

      – Мы росли вместе.

      – Не похоже, что у вас много общего.

      Я пожала плечами.

      – Нетрудно найти что-то общее, когда ты ребенок.

      Например, одиночество, или воспоминания о родителях, которых мы должны были забыть, или удовольствие