Тень и кость. Ли Бардуго

заметил, как я закатила глаза.

      – Что? Я думал, тебе нравится Руби.

      – Как это часто бывает, у нас с ней мало общих тем для разговоров, – сухо ответила я. Мне действительно нравилась Руби… поначалу.

      Когда мы с Малом покинули сиротский приют Керамзина, чтобы пройти военную подготовку в Полизной, я сильно нервничала при мысли о знакомстве с новыми людьми. Но, как оказалось, девушки буквально горели желанием подружиться со мной, и Руби была среди самых активных. Наша дружба продлилась до тех пор, пока я не осознала, что причина интереса ко мне заключалась в моей близости к Малу.

      Я наблюдала, как он широко развел руки в стороны и запрокинул лицо в осеннее небо. Вид у него был абсолютно расслабленный, а шаг – упругий. Мне стало как-то не по себе.

      – Да что с тобой? – сердито прошипела я.

      – Ничего, – удивился он. – Все отлично.

      – Но как ты можешь быть таким… таким беспечным?

      – Беспечным? Я никогда не был беспечным. Надеюсь, никогда и не буду.

      – Тогда что это значит? – спросила я, обведя его взмахом руки. – Выглядишь так, будто ты на пути на шикарный прием, а не на возможную смерть и расчленение.

      Мал рассмеялся.

      – Ты слишком много волнуешься. Король послал целый полк гришей-огнетворцев, чтобы те прикрыли скифы, и даже парочку этих жутковатых сердцебитов. А у нас есть ружья, – сказал он, похлопав по своему плечу. – С нами все будет хорошо.

      – Ружья не сильно помогут при серьезном нападении.

      Мал удивленно посмотрел на меня.

      – Что с тобой происходит? Ты раздражительнее обычного. И выглядишь ужасно.

      – Спасибо, – проворчала я. – Мне не спится в последнее время.

      – Что еще нового расскажешь?

      Конечно, он был прав. Я всегда плохо спала. Но в последние дни все стало еще хуже. Святые знают, у меня много веских причин, чтобы бояться идти в Каньон. Мои страхи разделяли все члены нашего полка, которым достаточно не повезло, чтобы быть выбранными на переправу. Но проблема не только в этом… меня преследовало более глубокое чувство тревоги, которое я не могла толком объяснить. Я искоса посмотрела на Мала. Были времена, когда мы могли говорить обо всем на свете.

      – Просто… у меня плохое предчувствие.

      – Хватить себя накручивать. Может, Михаила пустят на скиф. Волькре хватит одного взгляда на его большой сочный живот, и она оставит нас в покое.

      В голову полезли непрошеные воспоминания:

      Мы с Малом сидим бок о бок в кресле в библиотеке князя, перелистывая страницы большого фолианта в кожаном переплете. Нам попалась на глаза картинка с волькрой: отвратительные длинные когти, кожистые крылья, ряды острых, как бритва, зубов для расчленения людской плоти. Волькры слепы, так как уже сотню лет поколение за поколением проводили за охотой в Каньоне, но, если верить легендам, эти существа могли учуять нашу кровь издалека.

      Я тычу в картинку и спрашиваю:

      – Что оно держит в лапах?

      В моей голове до сих пор отдается шепот Мала:

      – Кажется… кажется,