Тень и кость. Ли Бардуго

спросил он, поднимая голову.

      – Над собой смеюсь, – призналась я.

      – Ты настолько смешная?

      – До уморы.

      Дарклинг рассматривал меня в сумеречном свете. Появилось тревожное ощущение, что меня изучают. Если не брать в расчет его немного запылившийся кафтан, не похоже, чтобы наша небольшая прогулка хоть как-то повлияла на него. Моя кожа зачесалась от стыда, когда я вспомнила о своем рваном кафтане не по размеру, о грязных волосах и о синяке, который оставил на моей щеке фьерданский ассасин. Может, глядя на меня, он жалел о своем решении? Думал, что совершил еще одну из своих редких ошибок?

      – Я не гриш, – выпалила я.

      – Доказательства свидетельствуют об обратном, – сказал он с легкой обеспокоенностью. – Почему ты так уверена?

      – Да ты посмотри на меня!

      – Смотрю.

      – Я, по-твоему, похожа на гриша?

      Гриши были прекрасными. У них не было проблем с кожей, тусклых каштановых волос или тощих рук.

      Он покачал головой и встал.

      – Ты ничего не понимаешь, – сказал он и начал подниматься по холму.

      – Может, ты мне объяснишь?

      – Нет, не сейчас.

      Я была настолько взбешена, что хотела стукнуть его по затылку. Если бы я не видела, как он разделил человека надвое, то, возможно, так бы и поступила. Но пришлось остановиться на испепеляющем взгляде в спину, пока я плелась за ним наверх.

      Люди Дарклинга очистили пространство на землистом полу внутри фермерского покореженного сарая и развели костер. Один из них поймал куропатку и теперь готовил ее на огне. Пришлось делить этот скромный ужин на всех – Дарклинг не хотел, чтобы его воины бродили по лесу ради забавы.

      Я села у костра и съела свою маленькую порцию в тишине. Закончив, я замешкалась лишь на мгновение, прежде чем вытереть пальцы об уже грязный кафтан. Скорее всего, это самая шикарная вещь, которую я когда-либо носила или буду носить, и что-то в испачканной и порванной ткани заставило меня чувствовать себя особенно жалкой.

      В свете костра я наблюдала за опричниками, сидящими бок о бок с гришами. Некоторые уже удалились, чтобы приготовиться ко сну. Другие были выбраны первыми стоять в дозоре. Оставшиеся сидели за беседой у догорающего огня, передавая друг другу фляжку. Дарклинг находился среди последних. Я заметила, что его порция куропатки была такой же маленькой, как и у остальных. Теперь он сидел рядом со своими солдатами на холодной земле – человек, уступающий во власти лишь королю. Должно быть, Дарклинг почувствовал на себе мой взгляд и повернулся: его гранитные глаза блестели в свете пламени. Я покраснела. К моему ужасу, он встал и пересел ко мне, предлагая флягу. Я колебалась, но все же сделала глоток, морщась от вкуса. Мне никогда не нравился квас, но учителя в Керамзине пили его, как воду.

      Мы с Малом однажды украли бутылочку. Порка, которая была неизбежна, когда нас поймали, не шла ни в какое сравнение с тем, как плохо нам было от содержимого бутылки.

      Тем не менее напиток приятно обжигал, стекая по горлу.