Тень и кость. Ли Бардуго

воры, или крадясь на кухню, чтобы стащить последние в этом сезоне персики.

      Мальчика и девочку привезли в поместье с разницей в неделю. Очередные сироты, жертвы приграничных войн, беженцы с чумазыми от грязи и копоти лицами, найденные в руинах ближайших городков. Их отправили в поместье князя, чтобы обучить грамоте и какому-нибудь ремеслу.

      Мальчик был невысокий и коренастый, с его лица не сходила застенчивая улыбка. Девочка же была совсем другой, и знала это. Как-то, спрятавшись в кухонном буфете, чтобы подслушать, о чем сплетничают взрослые, она услыхала, как экономка князя, Ана Куя, проворчала:

      – Маленькая уродина! Бледная и кислая, как стакан свернувшегося молока. Дети не должны так выглядеть.

      – А какая она тощая! – поддакнула повариха. – Девчонка никогда не доедает свой ужин.

      Скорчившийся рядом с девочкой мальчик прошептал:

      – Почему ты не ешь?

      – Потому что земля и то вкуснее, чем ее стряпня.

      – А мне нравится.

      – Конечно, ты ешь все подряд!

      Они вновь прижали уши к щели между дверцами шкафа. Через мгновение мальчик добавил:

      – Я не считаю тебя уродиной.

      – Тс-с-с! – шикнула на него девочка.

      Но тут же улыбнулась, скрыв лицо в тени.

* * *

      Летом они изнывали от долгих часов рутинной работы по хозяйству, за которыми следовали нудные занятия в душных кабинетах. В самое пекло дети укрывались в лесу, охотясь за птичьими гнездами или купаясь в маленьком мутноватом ручье. Или часами валялись на лугу, наблюдая, как солнце клонится к закату, обсуждая, где они построят свою молочную ферму, и споря, будут у них две белых коровы или три.

      Зимой князь переезжал в свой городской дом в Ос Альте, дни становились все короче и холоднее, а преподаватели все больше пренебрегали своими обязанностями, предпочитая сидеть у камина и играть в карты, попивая квас. Запертые в четырех стенах, старшие дети от скуки постоянно учиняли склоки и драки. Поэтому мальчик и девочка прятались в заброшенных комнатах поместья, разыгрывая спектакли перед мышами и пытаясь согреться.

      В тот день, когда приехали экзаменаторы-гриши, дети заняли место у окна одной из пыльных спален наверху, надеясь хоть мельком посмотреть на почтовую карету. Вместо этого они увидели сани, запряженные тройкой черных лошадей, которые проезжали через белокаменные ворота поместья. В полной тишине они следили, как сани скользят по снегу к главному входу княжеского дома.

      Три показавшиеся фигуры были в элегантных меховых шапках и тяжелых шерстяных кафтанах: красном, темно-синем и фиолетовом.

      – Гриши! – выдохнула девочка.

      – Быстрее! – крикнул мальчик.

      В мгновение ока они выскользнули из своих башмаков и бесшумно пронеслись через зал, прокрались через пустой музыкальный класс и притаились за ближайшей колонной галереи, откуда отлично просматривалась гостиная, в которой Ана Куя предпочитала принимать гостей.

      Та как раз разливала по чашкам кипяток из самовара, похожая на ворону в своем черном платье. Большая связка ключей позвякивала на ее талии.

      – Итак, только двое в этом году? – послышался грудной женский голос.

      Дети всмотрелись через балконные перила в комнату под ними. Двое гришей сидели у камина: статный мужчина в синем кафтане и утонченная женщина с надменным лицом в красном. Третьим был светловолосый юноша, который мерил шагами комнату, по-видимому, разминая ноги после долгого путешествия.

      – Да, – ответила Ана Куя. – Мальчик и девочка – наши младшенькие. Мы думаем, что им около восьми.

      – Думаете? – вскинул голову мужчина в синем.

      – Поскольку их родители мертвы…

      – Мы понимаем, – перебила женщина. – Конечно, мы большие почитатели вашего учреждения. Если бы только больше знати интересовалось судьбой простолюдинов…

      – Наш князь – великий человек, – проговорила Ана Куя.

      Дети на балконе переглянулись. Их покровитель, князь Керамзов, был прославленным героем войны и радетелем о благе народа. Вернувшись с фронта, он устроил в своем поместье сиротский приют и пристанище для вдов. Единственное, о чем их просили, – упоминать имя князя в ночных молитвах.

      – И какие они, эти дети? – спросила женщина.

      – У девочки талант к рисованию. Мальчишка по большей части сидит в доме, пропадает на лугу или же бегает по лесу.

      – Но какие они? – повторила незнакомка.

      Ана Куя поджала пересохшие губы.

      – Какие? Недисциплинированные, упрямые, слишком привязанные друг к другу. Они…

      – Они слышат каждое наше слово, – перебил юноша в фиолетовом.

      Мальчик и девочка подпрыгнули от неожиданности. Он смотрел прямо туда, где они укрылись. Дети кинулись за колонну, но было слишком поздно. Голос Аны Куи походил на удар хлыста:

      – Алина Старкова! Мальен Оретцев! Немедленно спускайтесь!

      Алина и Мал