На пороге миллениума. Ирина Грачиковна Горбачева

побоялась, что Алик останется в Штатах навсегда.

      – А! Хочешь сказать, что она побоялась повторить мою судьбу? Что Алик, как его папочка уедет и останется в этих чёртовых Штатах.

      – Возможно, не хотела мешать ему там, в достижении его цели?

      – Ну, это же чушь! Ты хочешь сказать, что мой сын карьерист? Это отец Алика, этот… невозвращенец, которому и здесь не кисло, было, невзирая на карьеру моего отца академика, на мою карьеру переводчицы, тогда в семидесятые, записался в диссиденты, лишь бы устроить свою карьеру там. И кем он там стал? Ради чего, не выдержав травли, умер мой отец, а следом и мать? А Алька, он убежал от обиды. От раны нанесённой Лионеллой. От непонимания того, что вокруг происходит. Ему тогда требовалась работа, работа и ещё раз работа. А его в институте сократили, как обыкновенного лаборанта. Но, не смотря, ни на что, он мне говорил – одно её слово, и он остался бы!

      – Алла Константиновна, не переживайте так, – я не знала, как утешить близкого мне человека, – мне кажется, что Лёля давно пожалела

      о своём поступке. Она всё время вспоминает Алика.

      На следующий день, я напросилась проводить Наташу в школу.

      – Алла Константиновна, что вы так переживаете? Школа рядом, Наташа уже выросла, невеста совсем.

      – Ой, Никочка, поэтому и провожаю и встречаю. Ну, ладно, тебе всё равно по дороге. Только обязательно заведи её в школу самолично!

      Школа, в которой учится Наташа, находится в двух кварталах от дома.

      – Что стесняешься бабушки? – спросила я Наташу.

      – Ну, как ты думаешь? Я уже в шестой класс хожу, а бабушка всё за ручку меня водит.

      – Не обижайся на неё. Она тебя очень любит, поэтому переживает за тебя. Сейчас взрослым страшно поодиночке ходить, а детям тем более.

      – Да я понимаю. У нас в классе в прошлой четверти девочку украли. Она из школы вышла, а домой не пришла.

      – Да ты что? Нашли?

      – Нашли. Изнасилованную и убитую.

      – А тех, кто это сделал, задержали?

      – Да. Они выкуп просили. У Наташи папа был кооператором. Но у него денег не хватило. Он повесился. Теперь бабушка боится за меня. Вдруг узнают, что мой папа в Америке живёт. Подумают, что денег много.

      – Да, закошмарили страну. Какой ужас. Наташка, ты на бабушку не обижайся. Ничего, походи ещё за ручку с ней. Всё же поспокойней будет. Хоть бы отец твой вернулся из этой Америки.

      Наташа чмокнула меня в щёку и забежала в здание школы.

      В районном суде на вывешенном списке судей при входе в старое сто лет не ремонтированное здание я нашла фамилию с инициалами Т.В.

      – Будем думать, что это она и есть Панкратова Татьяна Витольдовна. Надеюсь, что «Т» это не Тамара.

      Уверенной походкой я вошла в фойе суда. Дежурный милиционер, даже не поинтересовался к кому и куда я иду. Равнодушно взглянув на меня, уткнулся в раскрытую газету с кроссвордом. Открыв дверь зала заседаний, я заглянула внутрь. Никого. Зашла. В глубине зала была приоткрыта дверь в кабинет судьи. Заглянув, я увидела сидевшую за