Операция «Пальма-два», или Большое плавание рыбаков. Андрей Бинев

Тогда, в Томске, когда везли эту треклятую рыбу, полковник Смолянский, должно быть, так же комбинировал. И почему все это достается ему, Власину? Чем это он заслужил?

      – Твои взгляды, Саша, – продолжал генерал, – на жизнь, так сказать, мне доподлинно известны. Думаешь, там, в Центре, в отношении тебя питают иллюзии? Они ведь как думают? Если разведчик, прослуживший за рубежом десяток лет, талдычит то же самое, что и до отъезда в командировку, значит, он или круглый идиот или подлец последней марки. Если идиот – это еще куда ни шло, а если подлец – жди беды! Вот и держат этот главный вопрос на крайний случай. Как ни ответь, все плохо! А твое время, Власин, как раз поспело.

      – И ваше?

      – О чем я и толкую тебе, сиамский мой близнец.

      – Что вы предлагаете? – Власин напрягся и решительно посмотрел генералу в лицо.

      – Не то, что ты подумал, полковник, – засмеялся Андрей Сергеевич. – Родину предавать я тебя не вербую. Это всегда в одиночку делается. На кой черт ты мне сдался! Что, у тебя есть секреты, которых я не знаю?

      Власин покачал головой.

      – Впрочем, был один, – улыбнулся генерал. – Про рыбную карьеру мне в самом деле ничего известно не было. Если бы не твой Петров, как его там…

      – Артур Егорович.

      – Во-во, Егорыч этот, я так бы и остался в неведении.

      – И что же теперь?

      – Мысль одна есть. Пикантная.

      К столику подошел Андрэ с огромным подносом с двумя тарелками, на которых захлебывались паром жирные куски индейки.

      – Давай-ка, брат, сначала с пернатыми разберемся, а потом к нашим делам приступим. Уж очень я голоден! А когда я голоден, на дороге не стой…

      Глава 12

      Егорыч сидел в автобусе мрачный и трезвый. Репортеры, погрузившие свои вещи, будто назло ему, балагурили и весело шумели рядом. У выхода стоял суровый тип из посольства. Он строго поглядывал на всех, останавливая тяжелый взгляд на Егорыче. Журналистов и операторов везли в аэропорт – должны были устроить на борту специального рейса и всех вместе вернуть в Москву. Егорыч, в отличие от коллег, летел в неизвестность. Скорее всего, его ждало увольнение или, в лучшем случае, перевод на «невыездную» работу и постепенное забвение. Так подступала старость, дыша в лицо тоской и одиночеством.

      В последний момент на ступеньку автобуса вскочил Власин, запыхавшийся и порозовевший от быстрой ходьбы. Он окинул всех взглядом и, увидев Егорыча, призывно махнул ему рукой. Егорыч встал и, ненароком задевая всех, до кого сумел дотянуться, стал пробираться к выходу. Перед ним вырос сопровождающий тип из посольства и выпятил мощную грудь. Егорыч попытался нырнуть под руку, оттолкнуть молодого «дипломата», но тот, готовый к агрессивным поступкам вероятных «невозвращенцев», выстоял. Причем ни один мускул не шевельнулся на его сухом лице, словно ничего не происходило.

      Но в дело вмешался Саша Власин. Он дернул за рукав сопровождающего и что-то зашептал ему прямо в ухо. Тот слегка покраснел от нерешительности, вызванной, видимо, противоречивыми указаниями в отношении Артура Петрова. Поколебавшись