Слепое пятно. Андрей Плеханов

была! Мне кажется, эта фиговина, – он покачал перед собой кейсом, – на пару подъездов только и потянет. Ну, обвал сверху донизу, само собой. По четыре квартиры на лестничной клетке, пять этажей… – Бабченко прикидывал что-то в уме. – Предположительно от ста до ста восьмидесяти человеческих жертв, Петр Васильевич. Никак не больше. Но и не меньше.

      Старичок Тучкин снова плюхнулся на диван и обнаружил, что валидол закончился.

      – Товарищи милиционеры, – сказал он слабым голосом. – Может быть, вы все-таки пойдете, а? И не будете здесь размахивать взрывоопасными предметами? Ну ладно я – человек старый, пенсионер, фактически никому не нужный. А вот прямо надо мной живет товарищ Людмила Викентьевна Жулина, народная артистка страны, оперная певица. Если она сейчас погибнет, Родина вам этого не простит.

      – Ладно. Поехали, – сказал Еремин. – Может, удастся сегодня еще поспать?

      ГЛАВА 5

      – Игоречек, милый, – Ленка умоляюще смотрела на него огромными синими глазами. – Ну, скажи, что всё хорошо. Пожалуйста.

      – Всё отвратительно.

      – Ты сердишься на меня, да? Прости меня, пожалуйста. Я наговорила тебе всяких гадостей. Я глупая. И я очень тебя люблю.

      Игорь молчал. Знал, что ему положено сказать сейчас согласно принятому между ними ритуалу, но никак не мог заставить себе открыть рот.

      – Не молчи. Скажи, что ты меня любишь.

      – Ага.

      – Как там, в тюрьме? Страшно?

      – Не знаю. – Игорь полез за сигаретой, чиркнул спичкой. – Понятия не имею. Не был я в тюрьме. Не успел. Меня отпустили.

      – А этот, убийца… Они выяснили, кто он такой?

      – Нет. Он исчез.

      – Кретины! Разгильдяи! – Ленка стукнула по столу кулаком. Вокруг Игоря она ходила теперь на цыпочках, но вот на милиции-то могла срывать раздражение сколько угодно. – Мы этим ментам деньги платим, а они только жрут и спят! Невинных людей хватают, а за убийцей уследить не могут! Ладно, разберемся мы с этими уродами! Отец уже звонил в Москву…

      – Они не уроды, – тихо произнес Игорь, наливаясь мрачнейшей свинцовой тяжестью, столь не характерной для него. – И спят они в десять раз меньше, чем ты. Слушай меня. Сейчас ты позвонишь своему папаше и скажешь ему… Если хоть какая-то московская крыса начнет доставать Петра Васильевича Еремина, я от тебя уйду. Понимаешь, Елена? Уйду от тебя! В этом мире – дерьма по шею, и я не хочу, чтобы хорошие люди оказались в дерьме из-за меня. У них и так проблем хватает.

      – Игорь! – Ленка вскочила с табуретки, покрылась пунцовыми пятнами. – Да ты хоть понимаешь, что говоришь? Неужели из-за каких-то там ментов… И при чем тут я?

      – Знаешь, где я был в тот вечер, когда этот головорез устроил бойню в Музее? Я был дома. И знаешь, с кем?

      – Не знаю, – выкрикнула Елена. – И знать не хочу! Замолчи немедленно!

      – Я был с одной девушкой. Чернокожей. Мы занимались с ней любовью.

      Игорь вдруг понял, что ему совершенно наплевать, как Елена отреагирует