Серебряная метель. Большая книга рождественских произведений. Коллектив авторов

Андрей!.. Андре-ей!..

      На дороге за елями остановились розвальни, и вся лохматая, словно обсахаренная, лошаденка дымилась от пара… Бородатый, рыжий мужик сошел с саней и оглянулся…

      – Хаврошка?.. Да как ты сюда попала?..

      – Да я за елкой!.. А ты в город?..

      – В город и есть!..

      – Сруби, дядя Андрей, елку-то… В город свезем. Ишь, тетка сказывала, господам они нужны… Деньги платят…

      Мужик почесал затылок и сказал:

      – А что, братец ты мой, и то!.. И тебе срублю, и себе пяток возьму… Продадим и то… Ступай, ложись в сани-то, прикройся веретьем, а я, дай срок, нарублю…

      Нарубили елок, навязали и поехали.

      – А что, братец ты мой, – сказал Андрей, – кабы не случай, смерзла бы в лесу ни за грош! Либо заяц бы тебя залягал!.. Ишь, востроносая, что удумала!..

4

      Шумно, людно на базаре. Скоро святки!.. Живо раскупили у дяди Андрея целый воз елок. Осталась только Хаврошина елка. Жаль Хавроше елку продавать. А дядя Андрей ворчит:

      – Что ж мне, с тобой до ночи на морозе-то мерзнуть?.. Продавай, что ли, пора…

      В это время мимо проходила какая-то барыня с девочкой.

      – Что стоит елка?.. – спросила барыня.

      – Три рубля, – пролепетала Хавроша.

      – Да ты с ума сошла! – вскрикнула барыня. – Вся-то ей цена 25 копеек.

      Дяде Андрею даже обидно стало.

      – Э-эх, барыня!.. – сказал он горько. – Оно точно, елка ничего не стоит, да девчонка-то вся смерзла, на морозе-то стоя; а дома-то у нее мать больна, и праздник нонче!..

      Барыня быстро достала три рубля и сунула их Хавроше… Вечер. Тускло чадит лампочка в Арининой избенке. Тетка Варвара сидит за столом и ужинает. Арина, еще слабая от болезни, встала и прибирает посуду.

      – Сердце-то не на месте, – говорит она, – и где это Хавроша запропала!..

      В это время под окнами с надворья завизжали полозья; послышались глухие голоса… Собака залаяла. Кто-то стукнул в окно, и Варвара, кряхтя и ворча, пошла отпирать ворота… Дверь с визгом распахнулась, клуб пара вырвался из избы…

      – Хавроша!..

      – Вот тебе пропащая твоя!.. – проворчала тетка Варвара, вешая шубу на гвоздь. – Ишь, в городе побывала… ну и шустрая же!.. Ты послушай, чудес-то каких она натворила!..

      На другой день был сочельник. В деревне все знали, что наделала Хаврошка, и об этом только и говору было.

      А в сумерки тетка Варвара, весь день сидевшая у окна туча-тучей, окликнула сестру и сказала ей:

      – Слышь ты, сестра… Одолела, значит, меня Хаврошка твоя… Вот что!.. Да… Хотела я в монастырь пристроиться; ну, так что вижу, Господь мне указал, чтобы вас, значит, не покидать… Да… Ну, и останусь я жить у вас, и там что насчет денег, все это можно. А только ты-то уж меня при старости корми, пой!.. Одолела меня девчонка твоя!.. И шустрая же, сейчас помереть…

      Арина чуть не до земли поклонилась сестре и только всего и сказала:

      – Благослови тебя Бог, сестрица… Вместе и жить станем, вместе и к Господу Богу пойдем!..

      1914–1916 (?)

      Морис