Героиня романа. Никита Евгеньевич Гузь

где у вас что лежит, – оправдался я, – а твой брат не уверен, поэтому мы решили, что не стоит разрушать твой порядок!

      – Все с вами ясно, – улыбнулась Саша, – давайте помогу вам…

      Под ее строгим руководством мы стали разбирать покупки, причем, к моему удивлению, Миша, несмотря на свою слепоту, свободно раскладывал все по холодильнику, и даже яйца. Хотя, чему я удивлялся, ведь он жил так всю свою жизнь и научился обходиться без глаз. А уж чтобы ориентироваться в своем доме, который за все это время можно было отлично выучить, зрение ему было и не нужно. Сложнее было бы, например, мне, если бы я вдруг внезапно потерял зрение. Пожалуй, с непривычки первое время я думал бы о том, чтобы покончить с собой, так как мир потерял бы все, что он для меня значил – как писать, когда ничего не видишь? Тем более что у меня не было бы такой же сестры, готовой пожертвовать ради своего брата всем, в том числе – и личной жизнью. Моя сестра, скорее всего, и о смерти-то моей не узнает, не говоря уже о какой-то там болезни… И вообще – какая сестра? Ее нет. Она умерла, и уже давно!

      – Чего такой хмурый? – полюбопытствовала Александра, когда я обернулся к ней.

      – Да… вот… – после каждого слова делая паузы, протянул я, – подумал о том, что как жаль, что не все сестры такие, как ты…

      – У тебя есть сестра? – удивилась Саша.

      – Была, – протянул я, – но она умерла.

      – Сочувствую, – немного растерянно пробормотала Александра, как это всегда бывает с человеком, которому знакомый сообщил о смерти кого-то, близкого ему, и теперь непонятно: что говорить. И вообще, кажется, что ты оказался в самой глупой ситуации.

      – Давайте не будем о грустном! – как можно веселее предложил я. – И, кстати – что у нас сегодня на ужин?

      – Пельмени. Я все для них купила, осталось лишь сделать тесто, – наигранно весело ответила она, хотя по глазам я понял – пожалела о том, что затронула больную для меня тему.

      Знала бы она правду о моей сестре… Хотя, какую правду? Правда в том, что она умерла в тот день, когда бросила нас, и всё, на этом точка. Александре не обязательно все это знать, потому что, по своей доброте, она обязательно начнет сочувствовать вначале мне, а потом и ей! Что опять приведет меня в бешенство, и я снова наговорю много лишнего, как это всегда бывает.

      Усевшись за столом, мы принялись разговаривать на нейтральные темы – кто и как провел день и что делал, а потом принялись дискутировать о музыке, книгах, в общем, обо всем, кроме темы о моей сестре, хотя я знал и чувствовал, что ей хочется поговорить именно об этом. Когда тесто было приготовлено, мы принялись делать пельмени, точнее, мы с Мишей их лепили, а Александра раскатывала лепешки. Сделав первую партию, девушка предложила сварить пельменей для меня, но я отказался, решив долепить все оставшиеся, а потом всем вместе сесть и поужинать.

      Готовя ужин вместе с Александрой и ее братом, я окончательно осознал то, что мне хочется семейной жизни и – желательно – с этой самой прекрасной и доброй девушкой на земле. Задумываться над этим вопросом у