Слишком много колдунов. Чингиз Григорьевич Цыбиков

бы взглянуть на, – здесь Жак нахмурился, мучительно вспоминая слово. – О! На пред-писание.

      – Жак, – сказал эвакуатор предупреждающе. – Ты пьян.

      И когда только успел. Не хватало ещё поссориться с прокуратурой; Жаку-то что, а им с Питером работать и жить… Терье секунду смотрел куда-то в лоб Жаку, еле заметно морща нос. Затем сказал вежливо и холодно:

      – Это предписание вас не касается. Соответственно, я не имею права вам его показывать.

      – А ему, – Жак лихо мотнул головой в сторону Питера, – вы имеете право его показывать?

      – Жак, – повторил Аслан, уже с нажимом. Жак повернулся к нему, сделал страшные глаза и с силой прижал палец к губам. Раздался отчетливый шлепок – он промахнулся и попал себе по щеке; на секунду он стал похож на пригорюнившуюся вдовушку.

      Младший прокурор посмотрел прямо в глаза Питеру.

      – Разумеется. Если они изъявят такое желание.

      Жак, не обращая внимания на эвакуатора более, подошёл к Питеру, обнял его за плечи и зашептал ему прямо в ухо так, что слышно было через три улицы:

      – Пр…предписание на гербовой бумаге, с баааль-шой печатью. Ещё там должна быть малая печать, это его лич-чная. Рисунок печати – как на шевронах. Вот.

      И ткнул пальцем ниже прокурорского плеча.

      – Жак, – в третий раз произнёс Аслан из-за его спины, уже немного устало. – Они же были и в Академии, и у нас. Извините его, господин прокурор.

      – Вы, господин Делакур, хорошо осведомлены, – сказал младший прокурор с легким смешком. – Всё это у нас есть.

      – Делак-ру-а, – громко и раздельно поправил его Жак и размашисто кивнул головой. – Квашмуслгм. Т-р-гова-финсссс… Ну вы поняли.

      Питер, старательно и чётко выговаривая слова, произнёс негромко:

      – Я бы взглянул на предписание. Если можно.

      И удивился сам – язык не заплетался. Терье неожиданно улыбнулся и произнёс:

      – Что?

      – Я хочу посмотреть предписание, – твёрдо сказал Питер.

      – Жак! – воскликнул эвакуатор, подхватил финансиста под руки и быстро увёл его к кустам, откуда немедленно понеслись утробные звуки, исполненные, тем не менее, чувства выполненного долга.

      – Это напрасная трата времени, господин Кафор, – сказал Терье, словно бы ничего не заметив. – Лучше проводите меня к мобилю. Где вы его прячете?

      Питер не понял. Мобиль, освещённый и выглянувшей луной, и светившийся сам, был прекрасно виден с того места, где они стояли.

      – Мы его не прячем, – осторожно сказал он. – Если хотите, ты вы легко можете его увидеть.

      И отошёл назад. Может, ему просто из-за порога не видно?

      Терье шагнул на веранду, встал на крыльце, равнодушно оглядел тёмный сад. Взгляд его скользнул по мобилю, остановился на силуэтах – полусогнутом Жака и терпеливо стоящего рядом Аслана.

      – Вы его закопали, что ли? – презрение и пренебрежение были в голосе младшего прокурора.

      Дьявол, да он же его не видит, чуть не сказал вслух Питер.

      Он – его – не видит.

      «Саркофаг