Дежавю. Любовь. Сергей Зыболов

к активному участию в его незатейливом хороводе, поддразнивая и выманивая на воскресную прогулку.

      ЗЕЛЕНЫЙ

      Амина откинула прядь темных вьющихся волос легким движением лапки. Тонкими кончиками пальцев она немного нервно выстукивала неясную мелодию. Яркий свет, заполняющий всю комнату, доставлял Амине непонятную радость, такую приятную, нежную, ласковую.

      «И тогда я поеду… я поеду…», – но вот дальше как-то не связывалось, дальше упрямая мысль застопорилась, и ни в какую не хотела развиваться и искать такой простой, казалось бы ответ.

      Куда она поедет – ясности совершенно никакой! Что ждет ее в ближайшие дни – сплошной, белесый, непроглядный туман, как говорится, – «туман туманный», который так не вовремя обрушился, впрочем, разве бывает такое, что наваливается вовремя. Это просто происходит, а потом мы уже думаем: «Да-а-а, навалилось на нас энта весчь как-то не вовремя!»

      Да и куда вообще Амина сможет поехать, когда у нее на руках сложный, совершенно неразрешенный вопрос. Тут хоть вовремя, хоть планируемо – сложностей хватает с головой… Возможно, что это самый главный, основной вопрос ее жизни… сейчас самое главное – чтобы роды прошли как следует, а дальше – само собой решится, дальше – ответ будет найден.

      «Главное – что? Главное, как всегда, выстроить все по строгому порядку! Вот увижу свою кроху, и потом уже займусь вопросом, как и где буду жить… не пропаду, все лапки здоровы, силы есть – решу любой вопрос!»

      Амина спокойно поднялась, подошла к большому, высотой аккурат две муравьихи в высоту, овальному зеркалу и залюбовалась своим отражением. Как и большинство беременных муравьих, она была обворожительно привлекательна. Округлость придавала ей особый шарм и обаяние. Брюшко, точнее его самая верхняя часть, плавно выпирала, непривычно возвышалась, столь пленительный петиоль (соединительная часть между брюшком и грудью), еще совсем недавно, казалось еще вчера, такой женственный и такой сказочно-мягкий, сейчас был элегантно обтянут, словно огромный пупырчатый баскетбольный мяч. Казалось, что все живенькое тельце муравьихи враз расползлось по швам, растянулось, и ее было совсем не узнать: глазки (те, что сложные глаза15 у муравьев) отчаянно растеклись из нежно-рысьих в два голубых бесформенных озерца, пологие дикие берега которых обрывались рваной розовой глиной; опрятные прежде бордовые усики16 торчали как-то совсем не по строгому, не по оптимистичному настрою, можно даже сказать, придавая образу перепончатокрылой незначительную, но все же небрежную неряшливость; усиковая ямка17, надежное убежище усиков, откуда они и произрастали, побагровела и значительно разбухла, и поэтому скапус18 уже не держался столь ровненьким; мандибулы19, наоборот подсохли и, на первый взгляд, казались чуть ли не вдвое меньше обычного. Но, несмотря на все чудодейственные превращения, Амина чувствовала себя необычайно хорошо и уютно в новом тельце.

      Иногда

15

* Сложные* (фасеточные) глаза – у насекомых органы зрения не одинаковы по своему строению. На лбу или темени находятся три простых глазка, а по бокам располагаются два сложных глаза. Они передают в мозг большую часть получаемой визуальной информации.

16

* Усики – у муравьев коленчатые усики (как бы согнутые пополам), у самок и рабочих муравьев – 11-12-члениковые, у самцов – 12-13-члениковые, у ряда видов – 4-, 6- или 10-члениковые.

17

* Усиковая ямка – место причленения усиков.

18

* Скапус – основной членик усика, обычно намного длиннее остальных.

19

* Мандибулы (жвалы) – верхние (парные) челюсти ротового аппарата членистоногих. Служат для разгрызания и размельчения пищи, а также строительных работ.