Три кисы на фоне моря. Хроники одного путешествия. Инна Шолпо

добиться освобождения. Эта словесная дуэль меня просто вымотала, от вчерашней легкости не осталось и следа, о предстоящей поездке не думалось. Но собираться-то все равно было надо, и я складывала вещи в своем растрепанном состоянии.

      Наконец все было собрано, дела переделаны, со всеми переговорено, письма написаны. В десять вечера мы с Сашулей отправились на вокзал, чтобы сесть в наш двухэтажный поезд «Москва-Петербург». В метро обнаружилось, что, отправляясь к морю, я забыла свои солнечные очки, но я, естественно, не стала за ними возвращаться: в конце концов, купить дешевые солнечные очки в Испании – не проблема.

      В общем, мы благополучно сели в поезд, приехали в Питер, добрались до Светкиной квартиры, а потом и мне, и Сашуле предстояли приятные встречи: Сашуле с папой, недавно перебравшимся на пмж в Питер, а мне – с Мурысей (наконец-то все счастливо сошлось, и у меня было время спокойно прийти к ней в гости).

      Мурыся моя – из семьи коренной питерской интеллигенции. Она интеллектуальна, экстравагантна и свободна – пишет, фотографирует, слушает джаз и пьет коньяк. Мы с ней очень разные, но при этом в чем-то удивительно похожие. Наверное, это что-то нас незаметно притянуло друг к другу, и в один прекрасный момент мы обе, по-моему, с немалым удивлением обнаружили, что стали подругами.

      Кстати, почему я зову ее Мурысей. Наше знакомство сначала было официальным: я нашла ее в Интернете и предложила сотрудничество с издательством. Из этого по независящим от нас обстоятельствам в итоге ничего не вышло, но наши отношения из сугубо деловых постепенно превратились в приятельские. И она стала называть меня Киссой, а сама подписывалась как Мурра. А если письмо все же было деловым, то оно начиналось с обращения «Уважаемая Кисса Мяуковна», а завершалось подписью «Мурра Мурлыковна». Иногда, открывая ее письмо на работе, я мысленно веселилась, представляя, что было бы, если бы мне через плечо заглянул мой шеф… да и любой из сотрудников. Какой пассаж! И это заведующая отделом крупного издательства! Солидный человек!

      Но узнав Мурру Мурлыковну поближе, я поняла, что это имя ей не очень подходит, и превратила ее в Мурысю. В этом слове мне слышится не столько кошачье «мур», сколько дикое «рысь». Вообще это имя ей ужасно идет… такая она вся: то мур, то рысь. Рыжая, немного взбалмошная кошка.

      Живет Мурыся в музейном районе Санкт-Петербурга – именно так, а не Питера. Петербурга – гранитного барина с приподнятой в высокомерном недоумении бровью. Это рядом с Исаакиевским собором, Адмиралтейством и Почтамтом. Дом Мурыси – старинный, ему явно больше ста лет, наверное, века полтора. В квартире – высоченные четырехметровые потолки, комната с эркером-фонарем и старинной мебелью разных времен и народов. Несмотря на явную эклектичность, все это чудесным образом согласуется друг с другом и напоминает стиль модерн начала ХХ века.

      Мы с Мурысей мирно сидели за старинным бамбуковым столиком в эркере, пили кофе с пирожными