Конь в малине. Николай Романецкий

ушел доктор? Кто она такая?

      – Не знаю.

      – А вот тут вы лжете, милая! Она ведь дважды рожала в вашей клинике!

      – Ну и что с того? – Зеленые глаза полыхнули гневом. – У нас редкий день не рожают! И мне всех надо помнить!

      Я пристально вглядывался в ее лицо.

      – Ну не помню я имени этой женщины. – Паутова прижала руки к груди. – А если бы даже и помнила, так не сказала. Для нас, работников клиники, главное – интересы наших пациенток.

      – И ради этих интересов вам теперь приходится скрываться в этой дыре!

      – С чего вы взяли! – Она фыркнула. – Я вовсе не скрываюсь. Это моя комната свиданий. При маме-то неудобно. – Она посмотрела на меня с вызовом.

      А я пребывал в сомнениях. Мне вдруг очень захотелось ей поверить. Вряд ли подобная женщина, почти девушка, могла быть замешана в чем-то серьезном. Куда ей! Ее же соплей перебить можно! Да-а, но тогда получается, что я в тупике… Была, правда, крохотная зацепка – та пауза, которую Паутова сделала между словами «с этой» и «женщиной», но чтобы зацепиться, мне катастрофически не хватало информации. Оставалось отыгрывать назад.

      – Ладно, – сказал я примирительно. Достал блокнот, черкнул на страничке несколько цифр, вырвал листок. – Если вдруг встретите доктора Марголина или он вам позвонит, брякните мне вот по этому телефончику. В любое время суток.

      – Хорошо. – Она вновь прижала руки к груди. – Спасибо вам огромное!

      – За что? – удивился я.

      – За то, что не стали меня бить.

      И такую подозревать в чем-то!..

      Я фыркнул:

      – У вас, моя милая, превратные сведения насчет морального облика наших доблестных частных детективов. Мы никогда не бьем свидетелей, если они не пытаются ударить нас.

      Альбина Паутова вздохнула – не то с облегчением, не то сомневаясь в правдивости моих слов. А я вспомнил, что забыл осмотреться: все это время мы так и проговорили в прихожей.

      – Могу я заглянуть к вам в комнату?

      Зеленые глаза вновь вспыхнули, но она промолчала, лишь посторонилась, пропуская меня.

      Комната была обычной меблирашкой. И конечно оказалась пуста. Как и санузел.

      – Под кровать загляните! – насмешливо посоветовала Альбина. – И за портьеры обязательно! Вдруг именно там прячется доктор Марголин!

      – Работа такая. – Я с готовностью выполнил ее указания. – Все, извините. – И направился к двери.

      – Подождите, санинспектор!

      Я обернулся.

      Она достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку, прикурила и оценивающе посмотрела на меня:

      – Вам ведь все равно на кого работать… Не могли бы вы мне помочь?

      – Будет все равно лишь тогда, когда я завершу дело нынешнего клиента.

      Мне вдруг чертовски захотелось ей помочь. Это было странное чувство: так, наверное, относится отец к своей взрослой дочери, столь родной, но, увы, столь же непутевой.

      – Какая вам требуется помощь?

      – Просто надо кое-что кое-откуда забрать…

      – Что и откуда?

      Она вновь задумалась. И отрицательно