Чеченские рассказы. Александр Карасев

Подними голову из-под парты!.. Что у тебя там?!..

      Директриса рыщет взглядом по классу.

      – Сенчин, и этот билет не знаешь?

      – Нет.

      – Ладно, тяни какой хочешь.

      – Ирина Николаевна, я все хочу, но ни одного не знаю.

      Угольникова (громким шёпотом): «Бери двадцать третий. Он лёгкий».

      – Угольникова! Последнее замечание… Сенчин??

      – Двадцать третий хочу!

      – Бери двадцать третий…

      – Ирка!.. Ирка!!

      – Чего тебе?

      – Шпору давай!

      – Какую шпору?.. У меня нету.

      – А зачем ты мне этот билет подсунула?

      – Он лёгкий.

      – Какой лёгкий!..

      – Всё! Сенчин, иди отвечай!

      – Какой у тебя первый вопрос?

      – Сталинградская битва.

      – Очень хорошо. Рассказывай.

      – Наши Сталинград отстояли.

      – Правильно!.. А покажи на карте – где проходила Сталинградская битва.

      – Сталинградская битва проходила здесь, – Сенчин захватывает указкой Белоруссию, Казахстан и районы Западной Сибири.

      – Хорошо… А каких героев ты знаешь, которые участвовали в этой битве? Обороняли дом, например.

      – Зоя Космодемьянская, Олег Кошевой, Павлик Морозов, Павка Корчагин…

      – Достаточно! Переходи ко второму вопросу.

      – Советско-японская война 1945 года.

      – Рассказывай.

      – В Советско-японскую войну тысяча девятьсот сорок пятого года наиболее героически сражался крейсер «Варяг». Советские моряки бились до последнего патрона и потопили много вражеских кораблей. Но силы были не равными. Тогда… чтобы крейсер «Варяг» не достался врагу, моряки сами потопили его и все погибли. Отважный капитан Врубель утонул последним6. Он стоял у штурвала и пел песню: «Врагу не сдаётся мой славный „Варяг“…»

      – Подожди, подожди… Врубель… Ты, наверное, путаешь с Русско-японской войной девятьсот четвёртого-пятого годов? А у тебя Советско-японская. После победы над фашистской Германией…

      – Вы правы, Ирина Николаевна!.. Американцы сбросили атомную бомбу, наши пошли в наступление, и Япония сдалась.

      – Роман, стихотворение Пушкина знаете?

      – Нет.

      – Может быть, Лермонтова?

      – Нет… Есенина знаю.

      – Идите, рассказывайте.

      – Клён ты мой опавший, клён заледенелый, что стоишь, нагнувшись, под метелью белой… – Сенчин начинает вяло, но набирает интонацию. – Или что увидел? Или что услышал? Словно за деревню погулять ты вышел. И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу, утонул в сугробе, приморозил ногу. Ах, и сам я нынче, что-то стал нестойким. Не дойду до дома с дружеской попойки. Там вон встретил вербу, там сосну приметил. Распевал им песни под метель о лете…

      Заходит директриса: «Сидоров! Не вертись!.. Угольникова!..» Садится рядом с Еленой Сергеевной.

      Сенчин сбивается, но продолжает:

      – …Сам себе казался, я таким же клёном. Только не опавшим, а вовсю зелёным…

      – Достаточно,

6

См.: Примечания.