Морфы. Оксана Олеговна Заугольная

которая медленно розовела и стало пунцовой, когда святящаяся сновидица сбросилась с крыши. – Прыгаем.

      Я внимательно следила за тем, как она нажала на кнопку и шагнула вперед. Мы с Лерой просто повторили это движение.

      – А у Паши я не видела такого руля! – пытаясь перекричать музыку, сообщила я Рыбе. Та пожала плечами, умудряясь одновременно прыгать в такт движениям остального людского месива.

      – Может, он просто его не показывал, чтобы чувствовать себя особенным! – также громко ответила она. – Ведь тут нет ничего сложного!

      Я бы с ней не согласилась, но на деле Рыба была права. Она вообще чаще всего оказывалась права. Так что и я довольно быстро разобралась в выглядевшей хитрой механике управления рулем, и другие мелочи уже выполнялись на автомате. Сложнее всего было прыгать в другой сон, но и тут помогла Рыба. По её словам, все сами для себя решают, как это будет происходить – откроется ли невидимая дверь или окно, а может, люк под ногами. Или же скользнет под ноги пол лифта или ступень эскалатора – просто представь это движение, а за ним сон, в который тебе надо попасть – и всё.

      Я пробовала возражать, что снов про падение с высотки сотни каждую ночь, но всё оказалось проще – на каждого волонтера специалисты-теоретики выписывали маршрут на всю ночь вперед – слетит раньше, заменят, невелика беда. Но промахнуться мимо маршрута нельзя. По сути, нас за веревочку тянули через череду локаций, и осознать это было ой как неприятно.

      Пашу мы нигде не встретили, и вскоре я совсем успокоилась. Работа казалось довольно простой, хоть и нудноватой, и я никак не могла взять в толк, что сложного для той же Леры в наших прыжках.

      Да и Рыба скоро утомилась рассказывать мне небольшие секреты своей летней отработки. По сути, ничего трудного в ней не было. Уже через пару дней я спокойно прыгала в следующую локацию едва только огонек на руле кураторши начинал мигать тревожным красным. Можно было спокойно думать о своем и действовать на автомате – массовка всё равно не слишком интересовала настоящих сноходцев, даже моего куратора. Хотя вот насчет Рыбы я поспешила с выводами. Как оказалось, она не пропускала ни единой мелочи.

      Утро третьего дня началось для меня с того, что куратор торжественно вручила мне новый браслет, состоящий из плотно подогнанных друг к другу круглых белых бусин. Все они словно изнутри горели мерным матовым светом.

      – Сегодня сама пойдешь, – весело заявила Рыба. – Перевожу тебя в бывалые. Если не боишься, Ольга.

      Боюсь? Если бы она знала, как мечтала я выделиться среди безликой, хоть и полной самых разных лиц толпы волонтеров, чтобы попасть в Университет, то не задавала бы глупых вопросов. Насколько я поняла, этот браслет работал как личный маршрут именно для меня – каждая бусина «перегорала», как только сон заканчивался.

      – Тебе не обязательно проходить их все, – добавила Рыба, указывая на то, что я заметила и сама – бусин было не меньше дюжины.

      Не нужно и говорить о том, что я прошла браслет полностью.

      Вечером