ПРОЛЕТАЯ НАД ГНЕЗДОМ ХИМПЕРИИ. КИР КОРОВ

Драконус Кощуй-Дваждьбог, кружащийся в космическом ритме со своей вечной подругой Мареной-Д*Живой. И рождающийся в их оргаистическом танце вечно двоящийся, страшный и прекрасный одновременно, богомладенец Колядун-Купала со своей сестрой-близняшкой Костромой-Снегурочкой, с которой он непременно сотворит инцест. Как же ж в мире миражей без инцеста?

      Избежать этого столь же желанного, сколь и опасного Священного Танца никак не можно – никому ещё не удавалось. А стоит только чуть-чуть зазеваться, двинуться не в такт, или войти в раж и превысить меру участия – закрутит насмерть, как в литературной рулетке Лас-Пегаса! Вот и приноравливайся, как можешь.

      Лучшее, что я пока смог здесь придумать – это превратить своё вынужденное приземление в полёт по касательной к Священному Танцу Д*Ра-Конуса, и, рискованно балансируя на его ритмах, набирая круг за кругом силу, лёгкость и высоту, оторваться и снова раствориться в Великом Никогде…

      О, если бы это было так просто, как я здесь красиво описал! Ежесекундно рискуешь быть очарованным и упасть в Красоту Света Дваждя-Д*Живы – тут-то она и обернётся Ужасом Тьмы Кощуя-Мары! Мириады мотыльков и Божьих Коровок вылетают из Великой Пустоты на завораживающее мерцание арабесок свето-теней этого танца, и большинство из них гибнет в его Священном Огне, чтобы в тысячный раз начать всё сначала…

      *

      Немало усилий моего коллективного воображания было положено, чтобы к началу преславнутого Века-Зверя представить Химпер-Расену хотя бы как этногеографический центр ЕврАсии. На геополитический поросу уже не хватало. То есть представить-то было можно, но надо было ещё ведь и реализовать представление, а с этим далеко не все были согласны. Но как-то уж подозрительно единогласно, настойчиво и согласованно не согласны были эти несогласные. Знаменитый Данила Евский как раз тогда отметил это дружное единство страха и ненависти окраинных голов Д*Ра-Конуса в этом вопросе.

      Собственно ничего нового в этом не было. Ещё в одном из первых фантазмов моего имаженер-приземления европонцы в ужасе вскакивали по ночам от кошмарных снов с нашествием тартарской конницы, и за прошедшее время коллективными усилиями им удалось сместить геополитические реалии.

      Но не всё так просто. Есть ведь вещи и более глубокие. И когда голова Д*Ра-Конуса стала чахнуть, в центре вдруг включилась трансцендентальная апперцепция, и тени Древней Тарт-Арии, прогибавшей всю ЕврАсию, снова замаячили на горизонте. Тут бы найти в себе мудрость, терпение и смирение продолжать внутреннюю работу, но внутри моего имажинера нашлись социал-инженеры, умело направившие её вовне, в пляски с религиозными Химперами…

      По большому счёту в феноменальном мире ведь вообще нет и не может быть никакого устойчивого центра. Он, как и всё в этом мире, вечно мерцает, двоится, мерещится, скользит, перемещается, кажется. Тот, кто понял это, кто овладел своим метафизическим