Длинные ноги Кафки. Сборник произведений. Глеб Нагорный

удалился – угли рубахи «с косым воротом» сердито зашипели, будто на них выплеснули половник воды.

      – Издевается он, что ли? – произнес вслух командируемый.

      – Зря вы так, – подал голос старик. – Это же всё от безысходности. – Он распрямился, не спеша глотнул колючего пива и вытер рукавом сизые губы. – Их пожалеть надо… Эх, молодо-зелено. Старость не в радость, молодость – гадость. Кстати, с кем имею честь праздновать апокалипсис – он же праздник печени?

      – Флёр. Отдел лингвистики.

      И тут, повернув голову, командируемый заметил восседавших за одним из столиков приодетого Баланса, мадам Фактуру в кожаном макси-переплете с золотым тиснением, фиксатое Фискало с противным телосложением и двух гаденько хихикающих субъектов, напоминавших обручальные кольца. Баланс понуро лежал на скрещенных чашах своих рук и всхлипывал. Фискало и мадам Фактура, пьяно обнявшись, лобзались и гундосили романс о финансах, поющих романсы. Как только чаши Баланса наполнялись медяками, «обручальные кольца» разводились, превращаясь в наручники, но стоило чашам вновь наполниться купюрами, гаденькие вновь сливались в брачном союзе, начиная золотиться и искрить до гробовой тоски:

      – Я ставлю, ты платишь, – говорил один другому.

      – Я похож на альтруиста? – вопрошал второй.

      – Вроде нет.

      – Так чего ты от меня хочешь? – искренне удивлялся напарник.

      – Хорошо, тогда делаем так: ты – ставишь, я – плачỳ. Тю, подожди, у меня тоже нет денег. Придумал: мы – ставим, Балансик – платит. Баланс, шампанского хочешь? Тогда иди и купи нам всем. Гэк-гэк… Мы – ставим, Балансик – плачет… Внимание, Баланс! Фискальный сбор: с миру по нитке, с Баланса – рубашку. Кэк-Кэк… Только много не покупай – мне много нельзя. Четыре бутылки выпиваю, и изжога начинается… Так что смотри не загнись там, от щедрот своих… и помни… мы мзду не берем, только шампанским… ибо деньги – это презренный металл… Хэк-хэк…

      Отголосив, мадам Фактура и Фискало в свою очередь тоже принялись плести сложный узор задушевного разговора. Расчувствовавшаяся мадам лепетала:

      – Нет, возьмите… Я вас умоляю… Маленький презент…

      – Что вы, что вы… я при исполнении… – вяло отмахивалось Фискало.

      – Обидите… Прошу вас… В качестве сувенира… – медоточивым голосом ворковала заведующая финансовым отделом. Наклонив голову, мадам расстегнула фермуар-застежку на ожерелье и, заструив голосом с переливом, не к месту выдала: – У-мо-о-ля-я-юю… По-о-жаа-луй-ста… Да и не последнее, собственно… – окончательно запутавшись в сложном макраме беседы, Фактура прикусила кожаный язык, но было уже поздно.

      – Ну, так тому и быть… Убедили… Но разве что в качестве сувенира.

      И Фискало приняло из рук мадам скромное монисто из золотых монет, которое, толком не оценив, привычным движением опустило в карман.

      – Не последнее, говорите… золотое тиснение… Что ж, учтем… – вперившись мертвым взглядом в мадам, многообещающе проронило Фискало. И в ее злых алчных глазках появилась извивающаяся,