Красная Мельница. Пьеса. Глеб Нагорный

Большая и великая. Культура, так сказать, с ресурсами. С углем и нефтью, с торфяниками и чащами.

      ИНЕССА. Вот даже как.

      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. Конечно же. С нашими глубокими озерами и бескрайними полями. А сколько морей у нас? Хребтин горных? Снега? Но, что самое главное, наша культура – это не просто какие-то там песочные пирамидки, а прежде всего, краеведческие музеи, музеи революции, церкви наши. Краеведческие, опять же.

      ИНЕССА. То есть – это не то, что мы едим, а что плодим?

      ЭЛЕОНОРА ЛАСКОВАЯ (сквозь зубы). Прикрой ротик, Иночка. Возьми пирожное.

      ИНЕССА. Хорошо, матушка. (Берет эклер, заталкивает в рот.)

      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ (к Инессе). А вы разве не согласны со мной?

      ИНЕССА (с набитым ртом). Согласна. Продолжайте.

      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. И вот, как лицо, ответственное за культурное достояние нашего края, должен вам сказать, у нас не всё так плохо, как пишут в желтой прессе. И Париж вам (Любочке) вовсе даже не нужен. Ибо вы, барышни, – лучше Парижа, вы наши – родные. Наш, можно сказать, родной «Мулен Руж».

      ИНЕССА. Наше краеведческое фсё! (Один за другим облизывает кончики пальцев.) Вы, Альфред Германович, на какой машине приехали?

      ЭЛЕОНОРА ЛАСКОВАЯ. Инессса!

      ИНЕССА. Я просто поинтересовалась. Нельзя, что ли?

      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. С удовольствием отвечу на ваш вопрос. К сожалению, у меня пока нет своего автомобиля. Не заработал. (Разводит руками.) Только служебный Мерседес, принадлежащий, как известно, администрации края. И тот уже, кстати, старенький. Прошлогодний. А почему вас это вдруг заинтересовало?

      ИНЕССА (усмехается). А к тому, что, думаю, Любочке хотелось бы на «Мулен Руж» не изнутри так называемого краеведческого клуба посмотреть, а извне – как зрителю. И не на раскладушке со стаканом лежать – в тундре неасфальтированной, а вот именно что в шезлонге с коктейлем. С анимациями. Где-нибудь в солнечной Хургаде. Сами-то вы, кстати, заграницей были? В Париже вот том же?

      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. Конечно. И не один раз. В служебных командировках. Мы французский народ с нашим достоянием знакомили. Иконы возили.

      ИНЕССА. Возили или вывозили? (К Элеоноре Ласковой.) Только интересуюсь. Мерседесик ведь старенький, мог и сломаться.

      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ (радушно хохоча). Какая вы, однако ж, на язычок острая. И утрируете постоянно. Это выставки были. Разве не видели, еще по первому каналу освещали – «Православный ход в Париже».

      ИНЕССА. Я телик не смотрю. Мне православных хороводов и тут предостаточно. Ну и что там народ французский? Обомлел от нашего православия?

      ЭЛЕОНОРА ЛАСКОВАЯ. Инка!

      ИНЕССА. Спрашиваю исключительно ради самообразования.

      ПРЕДСТАВИТЕЛЬ (легким движением руки останавливает Элеонору Ласковую). С удовольствием ради вашего образования отвечу. Народ там открытый, душевный, понимающий. Знают же из какой страны мы приехали. Эйфель большой, Лувр длинный, я мимо проходил, кварталы есть разные, но это так… я по долгу службы, чтоб детальней ознакомиться… Но вот нашего, исконного, там нет.

      ЛЮБОЧКА.