Обреченный на любовь. Николай Романецкий

назад в Бирмингемский Сектор явилась некая Фейбия Салливан и попросила дать ей адрес по индексу, который она нашла у своей дочери. Тамошний наш представитель сказал ей, что она что-то перепутала. Впрочем, он и сам был в этом уверен.

      – Вы мне дадите адрес этой Фейбии? – спросил Калинов.

      – Разумеется, коллега… Салливан наш ответ вполне удовлетворил. Похоже, с вами будет иначе, не так ли?

      – Да уж конечно, Дин… Я ведь не по чужой информации работаю. Как этим индексом пользовались, я своими собственными глазами видел. Так что, сами понимаете…

      Паркер тяжело вздохнул.

      – Все очень просто, Алекс, – тихо сказал он. – На одном из уровней Транспортной Системы возникли неполадки. – Он поморщился. – Когда они возникли, я просто не знаю… Вероятность появления сбоев такого характера близка к нулю, и поэтому охранные автоматы на них запрограммированы не были… Одним словом, при наборе вашего индекса происходит виртуальный прокол нуль-пространства. Реального адреса у вашего индекса нет.

      – Вы хотите сказать, что индекс фиктивный?

      – О! – Паркер обрадовался. – Очень удачный термин! Фиктивный… Именно так – фиктивный.

      – По-моему, коллега, вы упрощаете. Куда же тогда этот парень бегает по вашему фиктивному индексу?

      Паркер промолчал. Замолк и Калинов, уставившись в пространство. Паркер посмотрел на него. Калинов думал.

      – Контроль над ситуацией ни в коем случае не потерян, – сказал Паркер. – И пусть вас не беспокоит то, что не известно, где находится адресат… Хотя, это, конечно, для нашей обжитой, исхоженной вдоль и поперек планеты звучит несколько фантастично.

      Было видно, что Паркеру не по себе от того, что в его любимом детище произошло нечто ему непонятное.

      – Все это не главное! – сказал он и тронул Калинова за локоть.

      Калинов вздрогнул:

      – А что тогда главное?

      – А главное – то, что в наших силах закрыть этот несуществующий индекс. И ни одна живая душа никогда не сможет им воспользоваться.

      – Да, – сказал Калинов. – Это в наших силах. Это всегда в наших силах. Этому мы хорошо научились!

      Как просто, подумал он. Взять и закрыть!.. Ни думать, ни беспокоиться не надо… Меры приняты и, заметим, меры очень своевременные и энергичные, требующие смелых решений!.. А потом вдруг выясняется, что надо было не спешить, что надо было подумать, осмыслить проблему – да не раз – и только после этого… Видимое безделье всегда дается нам труднее, чем видимое действие: могут не так понять… И потому мы сначала делаем, а потом думаем… А потом напускаем на свои физиономии глубокомысленный туман и с утробным удовлетворением заявляем: «Не ошибается тот, кто ничего не делает!»

      – Нет, Дин, – сказал он. – Закрыть – это слишком просто и слишком глупо. И уж во всяком случае, преждевременно!.. Надо сначала разобраться, что это такое и с чем его едят, а то как бы снова открывать не пришлось. В еще больших масштабах и с гораздо большим расходом энергии.

      Паркер молчал. Калинов почесал