Синдром. Вениамин Кисилевский

детей, понимаешь? – обязаны, пусть даже один шанс из миллиона. Если уже не поздно еще… – И тем же размеренным, без надрыва голосом: – Я сегодня с ребятами не побеседовала, духу не хватило. Да и Майка поздно пришла, Гарик заснул уже. Завтра с утра, обязательно. Поеду с ними вместе. Есть же лаборатория анонимного обследования, фамилии и прочее не спрашивают. Полгода прошло, Димочка… Целых полгода… У ребят, конечно, куда больше, чем у меня, шансов уцелеть, все-таки мы с тобой не в разных комнатах спим. Каждый день дорог. Вдруг, по закону подлости, именно сегодняшний стал бы роковым? Или сегодняшняя наша с тобой ночь…

      И тут он прозрел. И ужаснулся тому, что раньше не пришла ему в голову такая очевидная мысль. Напустился на жену, дурак, стыдить начал! Полгода! Гигантский срок! А презерватив он никогда в руках не держал, не знал даже толком, как им пользоваться. Одна сатана…

      – Не надо больше, – попросил он. – Давай попробуем заснуть. Нам завтра много сил понадобится…

      2

      Самое удивительное, что заснуть ему удалось. И это при том, что поспал днем, существенная для него причина помучиться ночью, не однажды приходилось убеждаться. То самое, наверно, охранительное торможение, из веками пополняемых природных закромов, не дающее подчас человеку свихнуться. Или сгинуть. Днем, вспомнилось ему, после разговора с Майкой точно так же отключился, как оглушил кто. И еще припомнил, что за весь вчерашний вечер ни разу не зазвонил телефон. Даже подружка Лариса не бросилась грудью на амбразуру, не подала сигнал: я здесь, рядом, всегда ваша, располагайте мною, как вы там, не нужно ли чего… Или звонила, Гала с ней пообщалась, он просто звонка не слышал? И с работы никто… Толковать можно по-всякому…

      Проснулся он рано, только начало светать. Гала лежала вытянувшись, спиной к нему, словно за всю ночь не шелохнулась, не изменила позы, в какой легла вчера, полагая или вид делая, будто заснул он, боится его потревожить. Прислушался к ее дыханию, удостоверился, что в самом деле спит она, не притворяется. Хотел бы он знать, когда удалось ей заснуть. Сколько думала она передумала о приближавшемся дне. Дне, который начаться должен был с неподъемного объяснения с детьми и продолжиться поездкой в анонимный отсек спидовского Центра. Анонимный, вообще-то, довольно условно: придется, возможно, дожидаться своей очереди, сидеть в каком-нибудь закутке с другими такими же пугливыми, те пялиться станут… Не приведи Господь, на знакомых, по тому же закону подлости, наткнутся. Галиных пациентов, соседей, да мало ли… Лаборантка гнусавым голосом талдычить что-то начнет, вены ковырять… Не говоря уже о том, чего стоит лишь войти в это здание, воздухом тем подышать… Гале, Майке, Гарику… И ждать потом результатов… Скорей всего, не скоро их получат, хорошо, если на следующий день… Гурский плохо представлял себе технику этих анализов, знал лишь, что удовольствие недешевое и делаются они, когда наберется несколько десятков для исследования, все лунки на планшетке заполнятся… Экономия…

      И вслед за тем – новая мысль, не слаще. А ему чем заняться? Сопровождать