Не погаснет души огонь!. Рассказы, пьеса, стихотворения. Николай Свистунов

лазить по тумбочкам в поисках съестного. Будет говорить себе и успокаивать себя, что в последний раз, но нет. Не остановится. Не остановится, хотя знает, что ждёт его страшная расплата. Если поймают, конечно…. Удивительное создание человек. Живёт одной секундой. На вторую секунду не загадывает и не думает о ней. Слаб человек. Слаб…

      В бараке запахло тревогой. Зеки притихли. Замолкли особо разговорчивые. Тем, кому делать нечего, постарались незаметно исчезнуть. Кому охота попасть «под замес». Гнетущая тишина напугала Босого. «Ещё чего не хватало», – подумал он, судорожно стараясь вспомнить своих подопечных. Вспомнить поведение каждого, их глаза и разговоры. Босой искал зацепку. Кто? – главный вопрос. Хан шутить не станет. Всё одно будет спрос. С кого? Об этом нетрудно догадаться. Конечно, с него. Шныри у него в подчинении. На мужиков никто не подумает. Мужики пришли с работы, упали на нары и до утра их пушкой не разбудишь. Так устают на пилораме. Нет, только шныри. Кто-то из тех молодых парней, которые пришли в лагерь недавно и ещё не совсем прижились в коллективе, не приучили свои желудки к тюремной баланде, не получили настоящего страха. Такого страха, что душа леденеет, а из задницы самопроизвольно выходят испражнения, как перед смертью… Босой наизнанку вывернул мозги, но ничего не вспомнил и ни на кого не подумал. Сам виноват. Последнее время больше думал о своих проблемах, а не

      о том, как воспитывать молодежь и присматривать за порядком в бараке. Теперь огребёт на орехи – мама не горюй! Так ещё напасть – голос начал приходить с утра. Босой остановился посреди барака. В голову пришла неожиданная мысль:

      – А если Он все-таки есть, Бог этот?! Может, он мне своего посланника послал? Вроде знака какого. А я не понял. Он опять мне сигнал шлёт. С утра неприятности.

      Босой тряхнул головой, прогнав наваждение, и быстрым шагом прошёл в небольшое помещение, переоборудованное шнырями в кухню. Шныри были на месте. Все до одного. Босой насупил брови, встал посредине комнаты и заговорил как можно серьёзнее. Голос в одно мгновение охрип. Из горла вылетел негромкий крик:

      – Допрыгались, сопляки! Быстро говорите: кто, что видел. Крыса завелась. Её не выкурить сразу. Эта тварь поганая будет таскать из тумбочек всё, что попадётся под руку, пока мы её не поймаем. Я такое уже проходил. Поймать надо крысу и руки отрубить. Пока нам не отрубили. Хан злющий, как собака. Кинули блаткомитет на жратву и брагу. Вы же знаете, как тяжко «ноги» носят в зону запрет. Вы, бездельники, вечно бродите по бараку. Кто что видел? Говорите быстро! Хан дал полчаса.

      Зеки стояли вдоль стенки и молчали. Они опустили головы и переминались с ноги на ногу.

      – Ну…! Чего молчите? Кто? Не может быть, чтобы крысу никто не видел. Может, намёк какой? Может, кто чувствует что-нибудь за собой? Говорите, бараны! С нас спрос. Кроме шнырей в бараке никого не бывает. Мужики на работе, приходят только поспать и обратно… Некому лазать по тумбочкам в бараке! Кроме вас! Понятно или нет?

      Не слыша и не видя реакции слушателей, Босой перешёл на шёпот:

      – Если