Несколько капель перед сном (сборник). Виктор Травкин

мы втроём метрах в пяти от этого родника, ребята спрашивают, что случилось, а я отвечаю, что не знаю. Говорю, что словно бы кто-то там сидит в роднике и не отдаёт ведро.

      Парень с фонарём смелым был, говорит, да ладно, чего там, давай посмотрим, – и фонарик свой направляет прямо в кольцо. Да уж, с фонарём оно как-то спокойнее! Он начинает подсвечивать в родник, и мы видим, что бетонное кольцо полностью заполнено водой, плавает в нём моё ведро, почти заполненное водой. Парень дотянулся, взял ведро, вытащил. Потом мы ещё посветили вокруг, но никто ничего не увидел.

      Наверх добрались быстро, хоть и в гору с ведром воды. И с нехорошим чувством, что внутри нас.

      А наверху, в лагере, было ещё хуже. Просто страшно было. Лица у всех такие серые, глаза большие… А всё почему? Поздно уже было, девчонки пошли в палатку спать и увидели, что рядом кто-то – весь в белом – ходит. И молча так ходит, ни звука не издаёт.

      Увидели это наши девчонки и с криком к ребятам прибежали. Никто не захотел пойти и посмотреть, что это такое им почудилось. А вдруг не почудилось? И тут же вспомнили про разговоры о привидениях. Потом храбрости набрались и толпой побежали к палаткам. Не стали близко подходить, издали попробовали в темноте что-то такое разглядеть. Ничего не увидели.

      А тут как раз мы приходим, с водой. Появилось хоть какое-то развлечение. Поставили воду на костёр, стали чай варить.

      Пока варим, мы им рассказываем свою историю, они нам – свою. Кто-то сказал, что такое уже видел, и это были привидения в белом, и они хватают людей, куда-то уносят. Стало ещё страшнее. Спать уже никто не мог. Да и как тут уснёшь, если рядом бродит что-то?

      Руководители наши, наверное, с проверкой задержались. Мы оставались одни. Было очень нехорошо. Спина замерзала. Сердце колотилось.

      Время уже перевалило за полночь.

      Пока чай варили, в течение получаса или минут сорока, ничего не происходило. А тут и чай подоспел.

      Чай – в походе штука важная. Надо подождать, пока целое ведро воды закипит. Потом туда высыпается пачка чая. Потом сидим и смотрим, как она там заваривается. Пока смотришь, закипел – не закипел, туда, в чай, попадают ещё и угли горящие. Поэтому чай получается с дымком. Кипяток один. Даже бурлит.

      Сняли ведро с огня, поставили, каждый стал зачёрпывать своей кружкой.

      А дальше было так. Я сижу и смотрю на огонь. Этим делом можно долго заниматься. Огонь прыгает, искры летят, всё такое прочее… Напротив меня сидит парень и смотрит на меня через костёр. Я видел, как шевелятся его губы, потому что он что-то рассказывал соседу.

      И тут я вижу, что парень просто обмер. Я смотрю на него, хочу ему сказать – ты чего? Да только и на меня что-то нашло!

      Так мы и сидим: я смотрел на него, он вроде как на меня. И тут я понимаю, что он держит горячий чай, его кружка наклонилась, горячая жидкость льётся ему на ноги… А он этого вроде как и не понимает! Сидит и всё смотрит на меня.

      Я, понятно, испугался. Подумал, что, может, со мной что-то не так. Но присмотрелся и понял, что парень-то смотрит не на меня, а ЗА МЕНЯ. И он что-то видит такое, чего никто не видит, потому