Истории Джека. Части 1-2. Ярослава Осокина

покосился на нее и вытянул пару нехитрых, явно старых технических амулетов: глиняную пирамидку, с выдавленными на ней рунами, и круглый пузырек из мутного стекла с притертой пробкой и кожаным шнурком, обвязанным вокруг горлышка. Оставил без особого внимания несколько деревянных дощечек с резьбой и медный овал с половину ладони со стершимися уже знаками.

      – Если бы я знал, что мы прямо сегодня получим задание, я бы взял из дома свои. Нам выдают нечто более… современное. Но сейчас и так сойдет.

      Обезоруживающе улыбнувшись (Джек понадеялся на свой безотказно действующий прием в общении с женщинами), он протянул обратно пирамидку и пузырек.

      – Действуй, – жестом показав на нужный перекресток, он отошел к машине и, привычно прислонившись к капоту, достал сигареты и закурил.

      Энца растерянно посмотрела на него, положила сумку на сидение и пошла к перекрестку. Там она огляделась и установила пирамидку посредине, вылила из пузырька темную жидкость прямо на верхушку. Потом выпрямилась и обернулась.

      – Ты не будешь читать заклинание?

      – Брось, о чем ты? Сделай это сама, я никогда таким не занимаюсь, – сморщив аристократический нос, заявил Джек.

      На лице девушки появилось еще большее замешательство, что Джека только разозлило. «Деревенщина, – решил он. – То ли первый раз это делает, то ли всегда за нее напарник читал». Он не допускал мысли о том, что за то время, что она просидела в кабинете у шефа, Яков ни о чем ее не просветил.

      Энца тем временем шла к нему, пряча пузырек в карман. Джеку в наступившем уже сумраке показалось, что ее щеки и уши покраснели – отчего бы?..

      – Джек, – тихо сказала она – Мне нужна твоя сила… дай, пожалуйста, руки.

      Знал бы он, чего ей это стоило. Когда она первый раз делала этот обряд со своей наставницей, ей и то было ужасно стыдно – всегда было тяжело пускать другого человека дальше какого-то предела, ближе к своему телу. Энца поэтому не любила общественный транспорт – все эти случайные касания, чужое дыхание, чужое тепло вызывало только стремление отодвинуться и забиться в угол, подальше. И теперь вынужденность касания незнакомого, да к тому же мужского тела, не могла не вывести ее из себя.

      Поэтому когда Джек отпрянул от нее и, нахмурившись, резко отбил ее протянутую руку, она даже ответить не смогла нормально.

      – Ты что? – воскликнул Джек. – Сдурела, что ли? Тебе этот старик ничего не сказал? Даже не вздумай меня трогать, просто сделай это все быстро и поехали.

      Джек бросил недокуренную сигарету и, подумав немного, полез за пачкой в карман, чтобы достать следующую. Когда он выуживал ее, из темноты Глухого переулка раздалось шуршание и металлический скрежет.

      Что-то ползло – и темнота оборачивалась чудовищем, будто в детском кошмаре, когда привычные вещи и места ночью показывают свою вторую, мрачную сущность… из теней домов становясь тварью с бесформенным туловищем жабы, несколькими плоскими лысыми головами на длинных шеях и хвостом с круглым мохнатым утолщением на конце.

      Оно было размером с машину, на которую