С видом на Париж, или Попытка детектива (сборник). Нина Соротокина

за хвостик:

      – …Вы себе представить не можете, что для нас значит встретить в Брюгге русского человека! Мы думали, что Запад совершенно безопасен, а поди ж ты!

      Очевидно, Галка придала происшествию на дороге трагический оттенок.

      – Не берите в голову, – пробасил Константин. – Хулиганье во всем мире одинаково. А поломку вам устранят за копейки на любой заправке.

      – Забудем… – примирительно сказала Алиса. – Надеюсь, подобное не повторится.

      – Если Галку под паранджу спрятать, тогда я понимаю…

      Последнее никто не услышал. Все стали рассаживаться. Константин вдруг рванул с места, скрылся на кухне и вынес три бутылки. Он нес их в одной руке, как букет.

      – Выбирайте, сударыни, чем причащаться будете.

      К нашему удивлению, в пузатой, черного стекла и затейливой формы бутылке, которая должна была содержать нектар урожая какого-нибудь 18… года, оказалась клюковка домашнего приготовления.

      – Откуда?

      – Прислали. Здесь у них «не забалуесся»!

      – Ну… со знакомством, что ли?

      И пошел фестиваль. Между тарелок с бутербродами стояли дары Константина: селедочка с лучком, малосольные огурцы и дымящаяся картошка в мундире. Клюковка шла ходко. Это никак не входило в мои планы. Я намеревалась разговорить Константина и вытащить из него факты по истории города, такие, которые нигде не прочитаешь. А девушки мои говорили о чем угодно, только не о Брюгге и Мемлинге. Вначале они ругали наше правительство, потом они его хвалили, с русской преступности легко соскользнули на преступность фламандскую, после чего на полном серьезе стали говорить о погоде: оказывается, в Брюгге всегда дождь, а в Санкт-Петербурге исключительно ведро. Опустились даже до анекдотов. Клюковку уже распробовали, дело шло к белорусской на березовом чем-то там настоянной водке. Сами собой возникли маринованные грибы.

      – Откуда?

      – Привезли… У них тут…

      – Не забалуесся… – весело окончила фразу Галка.

      Константин хохотнул, довольный. Когда Галка стала расспрашивать про известные всему миру кружева и блошиный рынок, неотъемлемую часть старого города, я решила, что пришел и мой черед. Но мои попытки толкнуть Константина на стезю прекрасного потерпели полное фиаско. Даже Алиса меня не поддержала.

      – Маш, ну право, не время. Дай диктофону отдохнуть. А то он на умных разговорах зашкаливает.

      Я посидела, послушала, пригубила ту, что на березовом соку, и сказала:

      – Вы меня простите, господа хорошие, но у меня голова разболелась. От клюковки. С отвычки. Можно я спать пойду?

      Девы мои не только не возражали, но даже, кажется, обрадовались. Меня уложили спать на втором этаже в крохотной комнатенке на широченном, на вид музейном ложе, правда, без балдахина. Внизу продолжали пировать, даже, кажется, петь начали, а я прилипла к окну. Оно выходило на канал, частично был виден аркой перекинутый мост, который упирался в крохотный двухэтажный домик под черепичной крышей. Домишечко был