Дезодорант с запахом пота. Алексей Борисович Кузьмин

рвой, а во-вторых, все это и так смахивало на легкое безумие.

      Кафе, в котором должно было пройти интервью, в прошлом довольно известное и популярное, сегодня, кажется, едва выживало. Не смотря на приближение ресторанного прайм-тайма, – день уже катился к вечеру, зал был практически пуст, так что они могли занять столик и не в этом дальнем углу, а хоть у барной стойки – никому бы не помешали.

      Оформление кафе, да и не только оформление, но и меню, отсылали посетителей в далекие (теперь уже) времена советского застоя. Хозяева, на каких – непонятно, помойках времени, понабрали прошловекового хлама и заполнили им помещение так, что у гостей от 45 и выше должно, по идее, сносить крышу от нереальности возвращения в детство, юность или унылую советскую зрелость, у кого, что было на момент перехода России из одного вонючего болота… в другую реальность.

      Хлипкие с виду, но удивительно крепкие «венские» стулья, почему-то покрашенные в синий (их, как будто ведь никогда не красили), на стенах – фотографии Брежнева и Анжелы Девис, в обеденном зале – так, наверное, правильно называть это помещение, старые весы – непременное украшение прилавка любой бакалеи, какие-то бесконечные самовары с гармошками, убогие детские игрушки, В шкафах – не менее убогие книги советских издательств. Что-то среднее между барахолкой и музеем холодной войны. Интересно было бы взглянуть на все это глазами тех, кто уже и Ельцина не помнит. Таких ведь выросло целое поколение. Что они должны обо всем этом думать? Впрочем, молодые сюда не ходят, здесь территория ветеранов русской жизни. И на том – спасибо, бородатым юношам в зауженных джинсах или спортивных костюмах здесь точно делать нечего.

      Меню – соответствующее теме: салаты – «Прощай молодость» и «Карибский кризис», горячее – «Пионерский костер» и «XX съезд». На самом деле – еда довольно простая, – праздничные блюда советских домохозяек, только сделаны из несколько более качественных продуктов, чем прежде – есть все-таки прогресс! Есть, кстати, и компот. Тот самый, как в совковых столовых. Вряд ли его многие заказывают – отрава все-таки. Хуже только кофе со сгущенкой, но его, кажется, тут не подают. Водки – хоть залейся, ну и набор вин, соответствующий санкционному кризису или кризису санкций. С какой стороны мира посмотреть…

      Сергей, со своей стороны, посмотрел на корреспондента BBC – довольно высокого и худого выходцы с Севера Англии. «Ровесник, примерно, интересно, какие разные сорок с лишним лет мы прожили» – антураж кафе не мог не наводить на такие мысли. «Кстати, надо бы спросить, в скольких местах продюсера BBC послали подальше, прежде, чем он смог договориться о проведении интервью в этом заведении? Рестораторов можно понять: пустишь к себе Натовский телеканал, и думай потом ночами о чистых руках холодной голове и горячем сердце».

      Народ в кафе все-таки начал потихоньку подтягиваться. Некоторые приветствовали знакомых за соседним столиком, кто-то подходил с рюмочкой чокнуться с друзьями. «Не с друзьями, – с такими же потерпевшими. Здесь заповедник, и тут водится исчезнувший было в 90-х и размножившейся в новом веке тип интеллигента-оппозиционера с фигой в кармане, недолюбливающий яблоки, но уже полжизни их выбирающий. Мое, в сущности, племя. Очередное потерянное поколение, люди образованные, неприезжие, по большей части честные, большинство – пьющие».

      – Стиви, – по-дружески обратился Сергей к англичанину, – Хорошо бы начать, как у нас говорят, не будем тянуть кота за… хвост. … Алло, – пришлось снова ответить на очередной звонок.

      Стив развел руками, как бы давая понять, что хорошая картинка для BBC значит не меньше, а то и больше, чем то, что ты, Сережа, нам сейчас наговоришь. Потерпи, бразе, скоро замоторимся.

      Сергей парой ставших в последние дни дежурными фраз закончил разговор. Продиктовал номер телефона и отключился. Глянул на зарядку Айфона – 20%, надо бы попросить принести зарядник, но все возможные розетки в радиусе 10 метров окупировали своими приборами англичане.