Люди слова. Игорь Анатольевич Сотников

не заподозрили, то нужно время от времени озадачив слушателей, заявлять вслух такие провокационные вещи.

      – А часом пан Паника не коммунист? – услышав пана Паника, тут же обомлели от такой догадки, всё же посмевшие его слушать, на одно мгновение даже забывшие свои имена агенты из секретной службы, которые даже и не предполагали, насколько сложна их служба в этом агентстве моментальных сообщений, где столько противоречивой и не поймёшь что за информации, в один миг обрушивается на них.

      – А ты что думаешь, зря их что ли называют Вашингтонским обкомом. – Первым не спохватился, а лишнее сболтнул (когда только что и делаешь, что слушаешь, то часто забываешься и болтаешь то, что не следует), худой как вешалка, агент Смит.

      – И кто их так называет? – решив сыграть дурачка, хитро спросил Смита, после измены своей жены Маруси с одним из конгрессменов, больше никому не доверяющий агент Вольф. О чём конечно (и не из-за любви к горячим историям – ну да из-за этого тоже – а потому что для того чтобы доверять полученной информации, нужно доверять тому, кто её распространяет; в том числе и Вольфу) нужно остановится поподробней.

      Так по некой превратности судьбы, именно агент Вольф был приставлен к тому самому конгрессмену Альцгеймеру, за которым шёл длинный шлейф сексуальных скандалов. И, видимо, сколько верёвочке не виться, а она свой конец всегда находит и доводит до того, что этот конгрессмен окончательно зарвавшись, берёт и кому-то из высших чинов агентства национальной безопасности, каким-то сам не заметил образом, переходит дорожку. А это недопустимо (как минимум, для того высокого, метр девяносто или много футов, главы секретного агентства мистера Залески).

      В результате чего принимается решение вывести на чистую воду этого незнающего пределов своей неотразимости и нахрапистости, имеющего выборочную память – о своей изнывающей в одиночестве жене забыл, а вот о чужих не забывает, заглядывая к ним в гости именно тогда когда их мужей нет дома – конгрессмена Альцгеймера, приставив к нему скрытное наблюдение.

      И так уж получилось, что когда конгрессмен Альцгеймер, что от него было ожидаемо, вдруг возжелал находиться и частично уже был на пути к интимной близости с первой им подцепленной в баре леди, то именно агент Вольф, как раз и находился на своём боевом посту – в наушниках, на прямую связанных с тем самым номером отеля, где свои грязные делишки и проделывал с этими первыми встречными леди, этот столь забывчивый конгрессмен.

      А ведь поначалу своего наблюдения за конгрессменом Альцгеймером, агент Вольф даже восхищался его умелостью оказывать своё магнетическое воздействие на этих только с первого вида не сговорчивых леди.

      – Ты знаешь, кто я?! – с одного только этого своего вопроса, сбивал с мысли леди этот пылкий конгрессмен. На что в ответ леди и не успевают даже подумать о том, что всё это может значить, как он своим заявлением: «Я конгрессмен!», – и брошенным прямо им в лоб снятым носком выбивает из