Анютины глазки. Людмила Васильевна Нечаева

себе искусственные роды. Но заведующая решила меня, приезжую лимитчицу, якобы "пожалеть" и, дескать, дать мне длительный – сроком на семьдесят два дня – послеродовой декретный отпуск, связанный со сложными родами. Это было то далекое светлое советское время, когда у нас не только секса не было, но еще и никакой там послеродовой депрессии. Поэтому на все мои попытки что-то потребовать, мне сказали, что если я не уйду по-хорошему, то меня отправят в Кащенко (сейчас это психиатрическая больница имени Алексеева) и оттуда я выйду не скоро. Мы с мужем вышли оттуда морально убитыми.

      Когда я пошла на прием к своему гинекологу, она в растерянности сказала, что ничего не понимает, ведь все было в порядке. Но все же посоветовала не лезть на рожон. Ребенка, мол, всё равно не воскресить, а вот в психушку могут упечь. Видимо произошло что-то по их вине, но они не хотят этого признавать, а увидев перед собой приезжих молодых родителей, решили взять их на испуг. Не огорчайтесь, успокаивала она, детишки у вас еще будут, а если попытаетесь бороться с врачами, поступившими с вами таким нечестным образом, то может все очень плохо для вас кончиться.

      *****

      Детки еще есть. Двое. Анечка от первого брака и Ланочка от второго. Сестрички-лисички, как я их называю из-за лисьего разреза глаз.

      Но мне до сих пор, уже тридцать шесть лет, не дает покоя мысль, что мой первый ребенок жив. И еще… Было в моей жизни два случая, когда мне два разных человека, в разное время сказали, что у меня трое детей и что старший ребенок-мальчик жив. Первый раз об этом мне сказала гадалка, к которой я попала по просьбе одной своей близкой подруги. Она боялась идти туда одна и, поскольку, я не смогла ее от этого отговорить, то пришлось идти вместе с ней. Гадалка ей погадала и когда мы уже собрались от нее уходить, она сказала, что хочет погадать и мне. Я отказалась, сказав, что я и без ее гадания, знаю о себе все, что должна знать.

      – Нет, не все, – сказала она. – Во-первых, ты сейчас беременна, и у тебя родится дочь. А во-вторых, первый ребенок у тебя сын, а не дочь, и он жив. А ты поминаешь его в церкви именем своей живой дочери, накликая этим на нее все беды и невзгоды. Не делай этого! Пожалей свою, ни в чем не повинную, дочь!

      Мы с подругой обомлели! Но все же мы были молодыми максималистками, и я ей сказала, что по моим подсчетам я никак не могу быть беременной. А, что касается первого ребенка, то у меня и документ имеется о том, что у меня родилась дочь. Мертвая дочь.

      – Неправда, – сказала женщина. – У тебя сын. Живой. И сведет вас большая беда, но еще не скоро.

      Я в гневе плюнула ей под ноги, и мы с подругой вышли из ее дома. По дороге я все возмущалась, говоря, что все это чушь.

      А ведь не все оказалось чушью! В тот период я действительно была беременна Ланой. Совсем маленький срок. Но это выяснилось позже. А тогда моему возмущению не было предела. Со временем я об этом забыла. А вот в две тысячи седьмом году произошло нечто, что заставило меня вспомнить об этом. В том году мы со