Простая История. Том 4. Амрита Альгома

был просто неподъемно тяжёл. Ей помогал Майк. Вообще-то это была работа сиделок, но Николь всё время казалось, что они переворачивают его редко. Она боялась пролежней. Придирчиво осматривала его кожу в поисках покраснений.

      Гипс при этих поворотах, с виду такой красивый, белый, изрисованный личными подписями врачей, врезался в его кожу с неизменной твёрдостью, оставляя резкие вмятины. Иногда в отчаянии она обнимала Джефа за голову, зарываясь по привычке в эти кудрявые волосы, прятала там лицо, мечтая, что сейчас она выпрямится и наткнётся на его улыбчивый взгляд. Но время шло, а он всё лежал так же недвижно, то пылающий, пугая её температурой, то ледяной настолько, что у него синели лунки ногтей. Страшнее всего было ночью. Иногда он стонал, так было раз или два после полуночи. Вернее трудно даже было назвать эти звуки стонами, просто какой-то инфразвук, леденящий кровь. Она дрожала, слушая это. От страха и от надежды, но проходило время и надежда таяла, не оправдываясь.

      Мелкие, ежедневные, хоть и трудоёмкие заботы отвлекали от боли. Постепенно слезы истощились – невозможно же плакать вечно. Их сменила пустота и это было ещё хуже. Она стучала, стучала, стучала Джефу. А он – молчал. Он не слышал её, поглощённый какими-то своими видениями. И Николь казалось что она кричит в пустыне, а вокруг только ерошит с шелестом ветер песок. И этот шорох напоминал шорох пальцев, когда делаешь массаж головы. Она боялась остаться без дела, жаль только что вся её работа возле Джефа была чисто физической, оставляя свободными мозги для раздумий.

      Она пыталась совмещать два дела сразу: мыла его и читала ему. Переворачивала и бормотала молитву. Её так поглощали эти труды, что становилось трудно общаться с людьми. Она просто зверела, если приходил кто-то и начинал говорить ей что-то, когда она пыталась достучаься до Джефа.

      Приходилось выныривать, отвлекаться от более важных дел, выслушивая какие-то глупости: "что тебе принести? Давай сходим вниз в ресторан, ты хоть поешь? Пойдем прогуляемся, ты же даже не выходишь на улицу." Николь пару раз поймала себя на том, что она рявкнула на Марину, отметая надоедливые предложения. Эти скачки настроения заметил и Майк, посоветовав ей: