Сквозь вещий шум дубрав. Марина Котова

Русь люблю – боры ее и кручи,

      И шелест палевый колышущихся трав,

      И солнце, что коровой красной, тучной

      К реке спускается сквозь вещий шум дубрав.

      Но не за то ль, что сердцу драгоценно,

      За то, чем и дарил, и дарит Спас,

      За то, что и мгновенно и нетленно,

      Другие царства смотрят зло на нас?

      За эти вот немыслимые дали,

      Где, встав на воздухе, как и века назад,

      Над нами Божья Матерь расправляет –

      И ветер на руки берет лазурный плат.

      За руды черные, за самоцветов груды,

      Что все еще хранит во чреве твердь,

      За стены сосен, чье дыханье чудно

      Земли отравленной одолевает смерть.

      И вот шипят: достойна ль Русь наследий?! –

      В тоске угрюмой – целое разъять,

      Повыдрать когти Русскому Медведю,

      Хозяином в его владеньях стать.

      Плевать растлившимся, что плачут кровью лики,

      Чужда им жажда душу сохранить,

      И наша щедрость – сильных и великих:

      Отдать, помочь, собою заслонить.

      И невдомек копающим могилу

      Народу русскому – так свет Телец застил –

      Затихни Русь – живое сердце мира,

      И оскотинится, и омерзеет мир.

18 марта 2015

      Дорога

      В окне металась занавеска,

      Все тщилась улететь туда,

      Где солнечные перелески,

      Холмов бредущие стада.

      И виделись мне, как впервые,

      Цветы, желтевшие в лугах,

      Поля ячменные, ржаные,

      Река в кисельных берегах.

      Разнежившись, вольготно, немо

      В огнях цветов, кострищ золе

      Пресыщенное лаской небо

      Еще лежало на земле,

      Все облака – младенцев пухлых –

      Вспоившей молоком речным.

      В колосьях семена набухли,

      Дыша теплом ее печным.

      Автобус мчал. И за порывом

      Порыв – шел ветер через мост.

      Обрыв. И небо за обрывом

      Уже вставало в полный рост.

1997

      «Дремлют карпы в прогретой воде, спят шелковник с осокой…»

      Дремлют карпы в прогретой воде, спят шелковник с осокой,

      Поплавками кубышки качает волна-малахит.

      Я пешком с муравьями по теплым мосткам над протокой.

      Прикрываю глаза – так июньское солнце слепит.

      Скоро встанут стога, как буханки с поджаристой коркой.

      Время все прибирает к своим загребущим рукам.

      А пока выбегает зеленая рожь на пригорки

      И течет, разливаясь к приокским седым тальникам.

      А пока, навязав терпеливым колосьям соседство,

      Налилась лебеда, липнут мошки к сквозным рукавам.

      Как увижу – на памяти мамины слезы о детстве:

      Были рады в войну и лепешке с травой пополам.

      Но ни битвы, ни голод свести не смогли нас под корень.

      Древним воином, милостью Неба храним,

      Белый храм возвышается над очарованным полем,

      В облака упираясь сияющим шлемом своим.

      В